- Как же здесь хорошо! – радостно крутнулась на месте.
Агата стояла у полога, заменявшего здесь дверь и также не смогла сдержать ответной улыбки.
- Госпожа! – в проёме появилась тонкая фигура Ирины, за ней скромно пристроилась Поликсена, - мы принесли вам завтрак.
- Спасибо, Ирина, Поликсена! – благодарно кивнула я им, а мой желудок протяжно взвыл, - вы весьма вовремя! Ставьте всё на столик и у меня для вас ещё одно поручение: сходите на кухню, попросите повара приготовить наваристый бульон для Майи и пусть положит ей ещё кусок сухого хлеба. Агата, ты тоже иди, позавтракай. Я буду здесь, без тебя и шагу не сделаю.
Не успели девушки выйти, а я присесть к чаше с дымящейся, вкусно пахнущей кашей, как в комнату ворвался мальчонка лет семи, резко притормозил рядом со мной, быстро поклонился и скороговоркой проговорил:
- Госпожа Аглая, мне велено проводить вас к гиатросу Иринеосу. Он срочно вызывает вас к себе!
Ну вот, даже позавтракать не дадут: кинула тоскливый взгляд на зовущую меня еду и, печально вздохнув, шагнула было на выход.
Но потом вдруг передумала:
- Я быстро поем, это займёт не более пе ле (πέντε λεπτά – пять минут), - и присела к столу.
По ошарашенно распахнувшимся глазам мальчика и Агаты, не успевшей уйти, догадалась, что если зовёт сам гиатрос Иринеос, то ты должен бежать впереди себя и себя же подгонять кнутом с радостным гиканьем.
Ан нет: я - не они. Я есть хочу. Вот.
Глава 17
Гиатрос Иринеос ждал меня за пределами поместья, на улочке перед воротами. Поэтому меня торопили. А я, не обращая внимания на сузившиеся, недовольно блестящие глаза лекаря, с интересом осматривалась: впервые вышла наружу, за стены дома Менедема.
И больше всего интересовали люди, это были в основном мужчины с пышной растительностью на лице, чинно шедшие куда-то по своим делам, перекинув через сгиб локтя сложённую ткань гиматия. Большинство сверкали голыми пятками, но некоторые носили сандалии и необычные с толстой кожаной подошвой ботинки, последние заметила всего на паре молодых юношей.
На меня поглядывал каждый нет-нет, бросая заинтересованные взгляды.
- Капюшон накинь, женщина, - прошипел гиатрос Иринеос, вырывая меня из задумчивого созерцания, - впервые выходишь на улицы Афин?
- Второй раз в жизни, - фыркнула я, но голову прикрыла.
- Никакого уважения ко мне, - сквозь зубы прошипел старик лекарь, - и почему я за тебя везде ручаюсь?
- Доброе утро, гиастрос Иринеос, - поклонилась я, как положено, он прав, я забылась, - прошу простить мне мою дерзость. Воздух мнимой свободы, видать, вскружил голову.
- Не то слово, - чуть оттаял Иринеос, - мы идём в Асклепион, покажу с какими больными ты отныне будешь мне помогать. Накидку с головы не снимать, - строго добавил он мне и я кивнула, давая понять, что всё уяснила.
Из дома этнарха я вышла в сопровождении личной охранницы Агаты и мужчины в кожаном нагруднике с коротким мечом на поясе. Половину его лица скрывала густая чёрная борода, глаза тёмно-карего цвета ничего не выражали, и смотрели на мир с равнодушием
- Идти достаточно далеко, держись меня ближе, на шаг позади, - приказал гиатрос и направился вниз по улочке.
Встав, как было велено, пристроилась к ритму шагов лекаря и пошла следом. Охрана шла чуть позади.
- Агата, - тихо спросила я женщину, - а почему тебе разрешено выходить из дома?
- Я из Спарты и моим ремеслом всегда была война, госпожа, - также тихо ответила она мне.
- Как-так? - брови сами удивлённо подскочили вверх, - ничего не понимаю, ты же гречанка, как ты стала рабыней, Спарта ведь тоже эллинам принадлежит...
- С чего вы взяли, что я рабыня? - удивилась она и я тоже удивилась: а и правда, почему я так решила?