Звуки заклинаний становились все ближе и раздавались теперь со всех сторон. Выглянув из-за угла, Малфой негромко выругался и запустил в преследователей Конфринго. Гермиона рванула вверх свое роскошное платье, выхватывая палочку из-под подвязки на ноге.
– Протего! – воскликнула она, отражая неизвестно как прорвавшееся через несокрушимую защиту Малфоя заклятие. – Я же говорила, что прийти на прием к главе итальянской магической мафии было плохой идеей! Как они нас раскрыли? Где мы могли проколоться?
– Ты действительно хочешь подумать об этом прямо сейчас, Грейнджер? – прорычал Драко, едва успевая поворачиваться, чтобы отражать летящие в них изо всех ответвлений основного коридора вспышки. – Сначала надо выбраться отсюда!
– Их слишком много! – Гермиона вскрикнула, когда ей в грудь угодило режущее заклинание, и кружевная ткань платья тут же пропиталась кровью. Драко бросил на нее короткий взгляд и, не говоря ни слова, очертил широкий круг рукой, прикрывая своим щитом еще и ее. Стиснув зубы, побледневшая Гермиона снова подняла палочку, готовая продолжать бой, но все уже было кончено: их окружили приспешники Альберто Марчини, который должен был сегодня под видом светского приема заключить сделку на поставку контрабандных зелий из Британии, но каким-то образом прознал, что мероприятие посетят два агента под прикрытием, и устроил им ловушку.
Стоящий впереди мужчина с огромным шрамом на половину лица что-то хрипло и отрывисто выкрикнул, и тяжело дышащая Гермиона покосилась на Драко, который единственный в их паре знал итальянский. Однако перевод был не нужен: у них явно требовали бросить палочки и сдаваться.
Лицо Драко, как обычно в самые напряженные моменты, превратилось в непроницаемую маску, скрывающую эмоции. Он медленно, чтобы никого не спровоцировать, сунул свою палочку Гермионе в руки и сделал шаг назад.
– Малфой? Что ты задумал? – шепнула она, не понимая, что он творит. Сдаваться он явно не был намерен, но выхода из кольца ощетинившихся палочками головорезов она не видела.
– Сюрприз, Грейнджер, – одними губами шепнул он, подмигнув. Из его груди вырвалось тихое рычание, а затем тело содрогнулось, меняясь, вытягиваясь, утолщаясь. Бледную кожу покрыла зеленовато-бурая чешуя, глаза покраснели, а на пальцах появились когти. Оцепеневшие от неожиданности охранники на мгновение замерли, когда прямо перед ними на пол обрушился шипастый хвост, и огромный дракон, вытянув шею, издал угрожающий рокочущий звук.
Гермиона знала, что это значит, и мгновенно отпрыгнула назад, под прикрытие мощной спины. В следующий миг струя пламени смела охрану Альберто Марчини и оплавила каменную стену впереди. Сделав шаг вперед, дракон осторожно расправил сильные крылья и, повернув голову к Гермионе, одарил ее удивительно осмысленным насмешливым взглядом.
– Дракон! Мерлин на тебя кашляни! Ты дракон, – ошеломленно прошептала она, чувствуя, как от кровопотери и нервного напряжения подрагивают руки. – Ладно, мы разберемся с этим потом. Правда ведь?
Малфой нетерпеливо рыкнул, поторапливая ее, и только тогда Гермиона сообразила, что он от нее хочет. Осторожно приблизившись, она аккуратно забралась по подставленному крылу ему на спину и крепко ухватилась за один из чешуйчатых выступов в основании шеи. Дракон сделал шаг вперед, потом другой и, просто проломив стену, взлетел, оставляя позади особняк Марчини и оставшихся в живых охранников, которые, придя в себя, начали палить им вслед заклинаниями.
Чувствуя, как замирает от ужаса сердце при виде головокружительной высоты, которую сразу же набрал Малфой, Гермиона заставила себя обернуться и, прицелившись, метнула в стремительно удаляющееся здание Бомбарду, которая разнесла огромную безвкусную статую, коими был уставлена лужайка перед домом.
Малфой заложил резкий пируэт, направляясь к морю, и Гермиона вскрикнула и припала к его спине. Вспотевшие ладони соскальзывали, и она уже начала подумывать, не применить ли заклятие приклеивания, чтобы не свалиться, как вдруг дракон начал снижаться и, попетляв между прибрежными скалами, тяжело приземлился на широкий выступ, защищенный сверху каменным козырьком.
Гермиона с трудом разжала онемевшие пальцы и, обдирая кожу о чешую, неловко соскользнула вниз. Дракон навис над ней, сверля пристальным взглядом пронзительных красных глаз с вертикальными зрачками. Словно хотел ей что-то сказать.
– Так значит, ты незарегистрированный анимаг? – Гермиона поморщилась от боли в груди и вздрогнула, когда дракон раздраженно фыркнул. – Что? Прими человеческий облик и тогда сможешь мне ответить. Мы напарники, Малфой! Как ты мог скрывать от меня столь важную информацию! Я думала, что заслужила твое доверие после того дела с оборотнями, когда отсосала у тебя из раны волчью слюну, не дав тебе обратиться! Фу, самой гадко до сих пор от воспоминаний!
Дракон угрожающе зарычал, и Гермиона занервничала, не понимая, почему он не становится человеком. В анимагической форме сознание волшебника было ближе к звериному, и неизвестно, что могло быть на уме у столь крупного и опасного хищника. К тому же, когда поблизости кровь.
Дракон стремительно потянулся к Гермионе, и она даже не успела поднять палочку. Впрочем, это мало бы помогло, потому что шкура драконов была устойчива ко многим заклинаниям, и сложно было вот так сходу сообразить, как от него защищаться. Острые зубы клацнули в нескольких сантиметрах от ее лица, порванное клыками платье свалилось с груди, обнажая пропитавшийся кровью лифчик, и влажный шершавый язык лизнул открытую рану, продолжавшую слабо кровоточить. Гермиона вскрикнула, но дракон уже отстранился, и по его телу прошла рябь: он явно готовился к обратному превращению.
Вдруг осознав, что рана перестала болеть, Гермиона с удивлением поняла, что та начала затягиваться, оставляя после себя нежную розовую кожу. Через несколько секунд остался лишь тонкий шрам, и если бы не запекшаяся повсюду кровь, можно было бы подумать, что никакого ранения не было.
– Не за что, Грейнджер. Я думал, бывшая отличница должна помнить, что слюна драконов обладает исцеляющим эффектом: если, конечно, тебя согласится лизнуть живой дракон. Собирать слюну бесполезно: она тут же теряет свои свойства, как ее ни консервируй. Ну и ну, Грейнджер. Что бы сказал на это Снейп? «Отвратительно» или «Тролль»? – Малфой подошел и аккуратно вытащил из ее судорожно сжатых пальцев свою палочку, которую она так и не выпустила из руки вместе со своей.
Сделав несколько движений, он магией очистил ее одежду от крови и нежно коснулся пальцем уже почти исчезнувшего шрама, отчего ее кожа покрылась мурашками. Деликатно подняв оторванный кусок платья, он прикрыл грудь и заклинанием вернул целостность ткани.
– Ты как, Грейнджер? – уже без насмешки устало спросил он, видя, что она так и стоит, бездумно уставившись куда-то вдаль. – Гермиона? – он осторожно коснулся ее щеки и заставил повернуться к нему. – Прости за это. Превращение в такое крупное животное и обратно требует очень много энергии. Я не мог тебе объяснить, что мне нужен доступ к ране. А тебя необходимо было исцелить, пока ты не истекла кровью.
Гермиона вздохнула, наконец беря себя в руки, и покачала головой.
– Нет, все в порядке. Спасибо за это. Я просто… задумалась, как Марчини мог узнать, кто мы такие. Наше прикрытие было безупречно. А это может значить только одно: в Министерстве есть крот, который сливает ему информацию.
– Я тоже об этом думал, – кивнул Драко, изучая небо над головой, которое начали затягивать плотные тяжелые дождевые тучи. – Однако нам стоит отсидеться, прежде чем что-то предпринимать. Шавки Марчини сейчас повсюду будут нас искать, и если в Министерстве предатель, то туда нам тоже лучше не возвращаться, пока мы все не выясним. Мой драконий инстинкт привел меня сюда, и думаю, лучше места для укрытия нам не найти.
– Что? Где?
Малфой лишь поманил ее за собой и, обогнув скалистый выступ, они попали в небольшую, два на два метра, уютную пещерку, со всех сторон защищенную от ветра.