– У тебя еще есть право вето, – шепнул Драко, и его теплая рука легла ей на шею, а большой палец нежно погладил ключицу, вызвав мурашки по коже. – И останется, что бы ни случилось дальше.
– Нет, Малфой, сейчас я хочу, чтобы ты все взял в свои руки. Пожалуйста, – ответила Гермиона, и в следующее мгновение его губы накрыли ее рот поцелуем. Никто никогда не целовал ее так жестко и требовательно, врываясь языком внутрь, безжалостно сминая и покусывая губы, подчиняя себе так, что ей не осталось ничего иного, кроме как уступить его напору и лишь тихонько постанывать в крепких объятиях. Соскользнув ниже, на шею, Малфой чувствительно прикусил нежную кожу, заставив вскрикнуть, а затем потянул вверх подол платья, и его пальцы уверенно пробрались под кружево трусиков и обнаружили там липкую влагу.
– Один поцелуй, и ты уже мокрая, Грейнджер, – проговорил Драко, и в его голосе звучало удовлетворение. – Я всегда подозревал, что под твоими строгими костюмчиками бывшей заучки скрывается горячая штучка. Иди сюда, – он коснулся ее губ рукой, испачканной в смазке, и Гермиона, тяжело дыша, послушно провела языком по его пальцам, слизывая свои соки и наблюдая, как во взгляде Малфоя загорается дикий огонь. Он покрепче обнял ее, и в следующий миг вихрь трансгрессии закрутил их тела, и в течение тех нескольких секунд, что длилось перемещение, Гермиона ощущала на своей талии сильные руки Драко и исходящий от него жар.
Стоило им очутиться в незнакомой полутемной комнате и ощутить под ногами твердый пол, как Малфой толкнул ее к стене и, рывком задрав платье, рванул ее трусики вниз.
– А сейчас прогнись и упрись руками в стену. Если ты такая похотливая девочка, то и трахать тебя я буду соответствующе, – прорычал он ей на ухо, после чего отвесил несколько звонких шлепков по заднице, звякнул ремнем, расстегивая его, и резко ворвался членом в ноющее влагалище. – Я буду драть тебя, не жалея, всеми возможными способами, какие только придут мне в голову, а ты будешь делать то, что я говорю. Тебе ведь понравилось подчиняться мне, Грейнджер? Понравилось быть моей послушной девочкой? Спорим, ты не раз за этот вечер представляла себе, каково будет оказаться со мной в постели и выполнять все мои приказы? И знаешь что, Грейнджер? – он ворвался в нее членом до конца, чувствительно ткнувшись в шейку матки, отчего Гермиона вскрикнула, и потянул ее за волосы, заставив повернуться к нему. – Я мечтал наказать тебя за непослушание именно так.
Отпустив ее волосы, он сунул палец ей в рот и, убедившись, что он хорошо покрыт слюной, втиснул его в узкое отверстие ануса. Гермиона охнула и непроизвольно подалась назад, навстречу его толчкам, ощущая приятную наполненность и растянутость. Драко зарычал и резко вышел из нее, заставив захныкать от неудовлетворенности, но тут же его рука властно толкнула ее к виднеющейся в темноте кровати. Гермиона переступила через упавшие на пол трусики и, предугадывая его желания, встала на колени на краю, задрав платье, прогнувшись и изящно выгнув спину. За что была вознаграждена еще несколькими шлепками по заднице.
– Да ты и впрямь плохая девочка, Грейнджер, – с восхищением произнес Малфой, нежно поглаживая ее горящие ягодицы. – А знаешь почему? – он склонился к ней, и от его горячего шепота по телу прошли мурашки. – Потому что только у плохих девочек бывает разработана попка.
Гермиона лишь застонала в ответ, уткнувшись покрасневшим лицом в сложенные впереди руки и радуясь, что в комнате достаточно темно, чтобы Драко не заметил ее смущение.
– Мне можно считать это за приглашение, не так ли? – промурлыкал он, и Гермиона охнула от неожиданности, почувствовав, как по кишечнику прошла волна очищающего заклятия, а затем испуганно сжавшегося тугого колечка мышц коснулся язык Малфоя. Ее никогда не ласкали так бесстыдно и развратно, но ощущения оказались настолько приятными, что она смогла лишь постанывать себе в руку, чувствуя, как из влагалища капает смазка.
– Тут все еще узко, – прокомментировал Малфой, заменив язык пальцем и медленно растягивая неохотно поддающийся сфинктер. – Ты сделала это сама или доверила свою задницу кому-то другому? М-м? Я не слышу ответа, Грейнджер!
Еще один шлепок прозвенел в тишине комнаты, и она смущенно пробормотала:
– Сама… я сделала это сама. Пробкой.
– Я в тебе не ошибся, – довольно пробормотал Малфой, добавляя второй палец, отчего Гермиона застонала. – Ты действительно развратница.