– Камбуз, – повторила Наташа, будто пробовала слово на вкус. – Это так столовку матросы называют. Ты видела матросов?
– А то ты не знаешь. Конечно, видела. А ты?
– Нет. Ну, то есть – нет, не видела. Ну, давно, может как-то и видела… Нет, никогда не видела, – определилась, наконец с ответом Наташа, скривила рот и странно покосилась на подругу.
– Мне нравилось бывать у них. Хорошие они мальчишки. Весёлые.
– Пацанка ты Александра. Пацанка и выдумщица.
– Как это, пацанка? Почему это, выдумщица? – насторожилась Саша.
– Да так это. – передразнила её Наташа. – Тебе же нравится лазать везде и с железяками ковыряться? Так ведь? А на маяк с Сергеем зачем лазаешь? Ага. Ты ему стёкла помогаешь менять, и проводки крутишь. И в колодец лазаешь, хоть и запрещено тебе. А мы с Машкой прикрываем тебя и выгораживаем перед Галиной Александровной. А ещё трактор этот полумёртвый, – вспомнила она.
– Почему это он полумёртвый? – с возмущением, улыбаясь спросила Саша.
– Ну пусть будет полуживой, – ответила Наташа. – Разницы особой не вижу. А вот то, что только ты его оживлять умеешь, это ну очень интересно. Всем интересно. Ни у кого не получается, а у тебя само собой выходит. То ли руки у тебя чудесным образом прикручены, то ли ты ведьма и заговоры знаешь какие.
– Смешно, – опустив голову, произнесла Саша. – Ничего такого я не делаю.
– А что ты делаешь? Что-то ты ведь делаешь, чего другие не могут. Ну? – требовательно спросила Наташа.
– Да не знаю я! Чего прицепилась то? Сама не знаю, как так выходит.
Наташа пристально посмотрела на подругу и сделала вывод: – ну вот. Я права.
– Что это за вывод такой?
– А то это. Странная ты. А ещё странней то, что не понятно в чём именно ты странная. Но только ты не думай ничего такого. Никто тебя на костре жечь не собирается. И не обижайся. Ладно? Я же люблю тебя. И Машка любит. И все вообще любят.
– Я и не обижаюсь. С чего бы вдруг мне обижаться, – с грустью в голосе ответила Саша.