Они молчали, но мне всё равно казалось, что в доме стало непривычно шумно.
– Ешь, – властно сказал Сав, поставив рядом со мной тарелку с бутербродами, и улыбнулся.
– Простите, меня тошнит, не хочу, – опускаю взгляд, мечтаю, чтобы они ушли.
– А ты поешь, тебе легче станет! – придвинулась ко мне Хельга.
Я откусила кусочек бутерброда и только теперь поняла, насколько голодна! Мне и вправду стало легче, и не только физически, по какой-то причине, от горячего чая потеплело и на душе. Или этому виной мои незваные гости?
– Мы, собственно, не просто тебя проведать пришли, – переглянулась Хельга со своим парнем. – Разговор есть, это касается Алекса.
– Не хочу ничего слушать, вы зря пришли, – мне всё равно, что мой голос звучит грубо, никто не запрещает им обидеться и уйти.
– Может и зря… – согласилась Хельга, – но рискну. Я готова, если что, признать свою вину и принять последствия.
– Алёна, ты извини её, вечно она лезет не в своё дело, может и правда мы не должны были приходить, но раз пришли, выслушай нас, хорошо? – Сав допил свой чай, дальше говорила Хельга.
– В общем, Алекс, перед отъездом, со всеми, с кем успел здесь познакомиться, попрощался по телефону. Позвонил и мне. И на том всё бы закончилось, но я давала ему книгу, которую он забыл вернуть, поэтому поехала к нему. Меня встретила Каринка, грустная такая… Я её про Алекса расспрашивать стала, а она мнётся что-то, мямлит, а потом я от неё правды добилась, а ещё узнала про письмо, которое тебе Алекс написал. Так вот, он, правда, в Америку уехал, но не чтобы там жить, а чтобы выжить.
Она говорила долго, что-то объясняла мне, а мои мысли путались, чувства сменяли друг друга, в груди разгорался пожар эмоций.
Я мало что поняла, не в том была состоянии. Уловила только, что Алекс серьёзно болен, у него что-то с сердцем и ему требуется сложная операция. Неизвестно, выживет ли он, шансы очень малы. Его отец улетел вместе с ним. Всё это было спланировано уже давно, Алекс просто ждал своей очереди на операцию и вот, она наступила. Карина рассказала Хельге, что он не хотел, чтобы его жалели или скучали о нём, решил, что лучше, пусть на него будут злиться, чем по нему страдать.
– … вот только не понимаю, зачем он с тобой связался, если знал, что его такая операция ждёт. Но может Алекс просто не думал об этом или не хотел думать? Всё-таки ему тоже тяжело было, – закончила Хельга рассказ. – Ты как, эй? – она положила руку на моё плечо.
– Хорошо, что вы пришли, – голос прозвучал гулко, ровно, слишком спокойно, – спасибо, но теперь мне нужно побыть одной, ладно?
Они переглянулись, вышли из-за стола.
– Алён, – перед уходом сказал Сав, – ты, если что, звони нам.
Я кивнула, и закрыла за ними дверь.
– Может не стоит уходить, какая-то она… зелёная совсем, – услышала я за дверью голос Сава.
– Ну-ну, давай теперь сторожить её здесь, маячить перед глазами, – фыркнула Хельга, – ей побыть одной нужно, не понимаешь?
Их голоса отдалялись, да я уже и не прислушивалась к ним. Все звуки заглушало биение моего сердца.
Я не знаю, когда у Алекса операция, а идти к нему домой не решалась, боялась узнать число этого страшного события или услышать плохие новости.
Алекс может умереть…
Теперь его письмо приобрело для меня иные оттенки, воспринималось иначе. Он просил прощения, прощался, подбирал слова, не хотел сломать мою верю в людей, боялся, что я окончательно замкнусь в себе. В то же время Алекс не хотел, чтобы я оплакивала его и жалела. Ещё он не давал мне напрасной надежды. Идиот, ведь для меня это оказалось хуже, чем сразу узнать правду! Но он думал обо мне. Боже, Алекс, понимая, что возможно совсем скоро умрёт, думал обо мне!
Я всё так же стою в коридоре у двери, не в силах шелохнуться, мысли ещё больше путаются, сбиваются в серый клубок, нити которого с болью рвутся, лопаются…
Что я могу сделать? Только ждать.
========== Глава двадцать третья. 1 ==========
– Меня убила реальность. Чудес не бывает, сказки исчезают, уходят, их нет.
– Нет?
– Конечно, нет, больше не верю в них.