— Sumimasen… — почесал затылок сын, расплывшись в улыбке. — Я ж сюрприз хотел сделать… видимо, не получилось.
— Да нет, получилось. Но больше не делай так. Мне перед гостями очень неудобно, — вздохнула японка, сгребая овощи с разделочной доски в кастрюлю.
Стоило Юри перешагнуть через порог с русскими фигуристами, как по Ю-топии Акацуки пронесся шум недоумений, досады и, конечно же, восхищения.
— Ну и ну, Юри, — смеясь, покачал головой отец, когда услышал возгласы супруги. — Ты без России и русских и дня не можешь прожить. Мне кажется, я скоро начну понимать их язык.
Плисецкий вместе с ученицей, прибывшие сюда, все это время скромно стояли у выхода и, держа в руках сумки, осматривали дом, примыкающий к горячим источникам.
Типичный японский дом без какого-либо намека на вычурность. Его атмосфера, как прежде, была окутана теплом и уютом.
Сувениры из северной страны — русские матрешки, от мала до велика выстроенные в ряд, внесли в эту атмосферу экзотичности, но для Тани они были напоминанием о доме.
Закончив с готовкой супа, Хироко засеменила к прибывшим. Она была такая низенькая по сравнению с фигуристами, все такая же миловидная и хрупкая, хотя возраст давно переваливал за пятьдесят.
Женщина поклонилась.
— Добро пожаловать в Ю-топию! Простите, что заранее не смогли подготовиться к приезду.
Юри перевел ее речь на английский, чтобы фигуристы поняли, о чем идет речь.
— Ясно… — Плисецкий поставил сумку. — Скажи ей, что извиняться не за что. Все в порядке.
Вслушиваясь в диалог, смакуя слова, переводя в голове их значение, Таня постепенно привыкала к ауре, витающей в этом воздухе. Семья Кацуки всегда излучала доброту.
- Мы вас не будем долго стеснять. Это всего лишь на несколько дней, пока будут проходить поиски Виктора.
***
Под ступнями — вымощенные булыжником тропинки, а в углублениях — термальные воды.
Мужчины разных возрастов парились в саунах, расположенных возле источников, дурманящих, как опиум, оборудованных в живописном месте.
Легкие наполнялись этим жарким воздухом. Некогда обернутое вокруг бедер полотенце падает к ногам, выставляя упругие мужские ягодицы. Позже вода скрыла нижнюю часть тела.
Юрий свел руки вместе и пронзил зеркальную поверхность, сопротивляясь плотности воды. Нырнул на несколько секунд, после чего послышался плеск воды, когда русский выплыл.
Пшеничные пряди прилипли к мокрому лицу, обвились вокруг шеи. Вобрав побольше воздуха в себя, Юрий обернулся и словил на себе взгляд появившегося около бассейна японца.
Склонил голову набок.
— Решил составить компанию, свинка?
— Хватит обзываться, — оскорбился Кацуки, посматривая на отдыхающего сверху вниз.
— Я ж любя, котлета, - спокойно сказал Плисецкий. - За десять лет так и не привык?
Ответом послужило молчание. Плисецкий лишь пожал плечами и вернулся к процедурам.
Он периодически черпал воду пригоршнями, как можно тщательнее вымывая прилипшую к коже пыль. Горячие струи заливали его лицо, шею, стекали по широкой и блестящей от воды спине.
— Ты лучше поделись информацией… — наконец сказал Плисецкий. — Ты был в курсе, что Виктор был в Японии все эти три месяца?
Поправив сумку, сползающую с плеча, Кацуки опустил глаза за очками.
— Я не знал этого. Я сам хочу его найти.
Плисецкий, полностью обнаженный, купающийся в источниках, лишь вздохнул. Он понимал, что Таня сейчас переживает больше их всех. И ей больше всего тяжелее.
Грудь парня вздымалась и опадала. Лицо было потным и слегка порозовевшим.
Воздух на территории Акацуки дышал паром, а оранжевый закат пылал.
— О чем задумались, Юри-кун? — наконец отважился японец.
Спортсмен медленно запрокинул голову набок.
— Ни о чем. Просто наслаждаюсь источниками. Твоей семье надо отдать должное — такое лекарство для тела…
Кацуки опустился на корточки, разряжая обстановку:
— Я очень рад, что вы тренируете Таню. Она очень милая и трудолюбивая.
— Я знаю… - вздохнул Юрий.
***
Время, отведенное для расследования, протекало медленно и просто-напросто впустую. Ничего толкового разузнать не удалось.