А на запах а-ля привет с большого бодуна всем было абсолютно начхать, что очень радовало.
Казалось, что всё и впрямь могло пройти как по маслу, но не тут-то было: на кухне её встретил любимый брат, которого в данный момент хотелось видеть меньше всего.
Он морщился, щурился и закрыл все окна занавесками. К сожалению или же к счастью, кухня выходила на восток, а потому в комнате в столь ранний час было очень светло. Увидев её в дверном проёме, Эомер приложил трясущийся палец к губам, прося о тишине. Эовин кивнула и направилась за вожделенным рассолом, хотя кому-то он явно был гораздо нужнее. В какой-то момент она и впрямь поверила, что Эомеру настолько плохо, что даже связать пару слогов для него окажется сродни пытке. Но всем её планам, надеждам и чаяниям в этот день суждено было разбиваться о суровую реальность.
— Как погуляла? Гнида не приставал? — низким голосом прохрипел Эомер, цепляясь руками о край столешницы и стараясь за него удержаться.
— Да нормально, только упала на выходе, — как ни в чём не бывало начала рассказывать заготовленную ложь Эовин между глотками рассола. — Грима до машины донёс, а сам теперь с грыжей слёг. Еду к нему в больницу, вроде как меня тащил. Хоть кефиру привезу.
— На фига? — в лоб спросил Эомер, и она растерялась, как вообще можно на такое ответить.
— Потому что он хотел помочь.
— Ага, и облапать по дороге.
— Считай, как хочешь, но я поеду. Он в больнице и почти прикован к постели, ничего страшного со мной не произойдёт, — возразила она и потрепала брата по плечу.
— Угу, — только и смог выдавить из себя Эомер, и Эовин понадеялась, что сейчас она прокрадётся к выходу из комнаты, и все переживания останутся позади, но тут взгляд брата зацепился за тонну тональника на шее. — Это засос?
— Ну пообжималась я с одним пареньком в клубе, что с того? — снаружи она лишь равнодушно пожала плечами, но внутри вся скукожилась как старый рваный башмак из нервов.
— Без глупостей? — спросил он, смотря на неё исподлобья взглядом отмороженной селёдки.
— Кто бы про глупости спрашивал, — усмехнулась Эовин и наконец вышла из кухни, в душе благодаря всех богов за то, что первая встреча со своими осталась позади, а дальше должно быть легче. Просто обязано
*
Сонный Грима был похож на страшненькую коалу, которую слегка переехало машиной. На его лице, и прежде не отличавшемся свежестью, чуть ли не чернилами был написан весь список выпитого им алкоголя, а в завершение этого списка, как подведение итогов всей ночи, значилась анестезия. Его сосед по палате, отвернув голову к стене, тихо сопел, и Эовин была несказанно рада этому — ещё одного свидетеля их разборок она не хотела.
— Мой ангел… — еле ворочая языком, прошептал Грима и протёр глаза, чтобы проснуться. — Ты пришла…
— Пришла. Принесла тебе кефир, бельё и всё то, что мы собрали ночью, но забыли взять, — она слегка потрясла спортивной сумкой, висевшей у неё на плече, и принялась вытаскивать самое необходимое на прикроватную тумбочку.
— Спасибо. А мне трубку вставили. И побрили, — он начал неуклюже ворочать руками, явно пытаясь приподнять лёгкое покрывало, чтобы она могла полюбоваться на это сомнительное зрелище.
— Какое счастье, что кто-то до этого додумался, — она снова закатила глаза, но уже по-доброму, не так, как утром. Хоть она и успела подремать лишь пару часиков, этого хватило, чтобы немного взбодриться. — Как ты себя чувствуешь?
— Жжётся, но лучше, чем ночью, — хмыкнул Грима, с плохо скрываемым удовольствием наблюдая за тем, как она раскладывает вещи.
С учётом того, что это был первый визит в его квартиру, она собрала всё самое необходимое в рекордно быстрые сроки, но всё оказалось напрасно — сумка впопыхах осталась забыта. Радовало лишь то, что им хватило ума не положить туда документы и телефон с зарядкой. Их держали в руках, как самые необходимые, потому и взяли.