Хотя и не Американка или что-то специфичное для Нью-Йорка.
Какова бы ни была причина, именно меня пригласили в эту знаменитую юридическую фирму, в которой работают одни из лучших адвокатов не только внутри страны, но и во всем мире.
У них есть филиалы по всем Штатам и Европе. Даже один в Лондоне, судя по тому, что я узнала от других претендентов на должность ассистента.
Охрана впускает меня, как только я называю свое имя.
Моя голова высоко поднята, когда я прохожу мимо огромных кремово-белых стен. Все здесь выглядят чопорными и правильными — к тому же элегантными — и думаю, что неплохо справилась с этой ролью.
На мне белая рубашка на пуговицах, заправленная в черную юбку-карандаш. Я также надела свои единственные хорошие туфли, которые приберегаю для профессиональной обстановки, такой как эта.
Волосы собраны в конский хвост, и на лице естественный макияж и помада персикового оттенка.
Чехол телефона того же цвета. И цепочка для ключей.
Я вроде как так и не смогла преодолеть свою одержимость к этому фрукту. Даже несмотря на то, что он чуть не убил меня, когда я была ребенком.
После похода в отдел кадров я подписываю пробный контракт и получаю свой временный пропуск. Диана, добрая женщина средних лет, говорит мне подниматься на седьмой этаж, а затем смотрит на меня с выражением: надеюсь, у тебя получится.
Но я не понимаю, почему она качает головой, когда я покидаю ее кабинет.
Это происшествие продолжает озадачивать меня, когда я поднимаюсь на лифте на седьмой этаж.
Я стараюсь дышать глубоко, так как это успокаивает нервы. Затем прикасаюсь к своему кулону, который имеет цвет моих глаз. Тот, который я ношу последние шестнадцать лет.
Ты можешь это сделать, Николь.
Ты должна. Ради тебя и Джея.
Когда лифт останавливается, я выхожу с легкой улыбкой на лице.
Здесь открытая зона для стажеров, где многие из них заняты печатанием на компьютерах или чтением документов.
Но я здесь не для этого. Диана велела мне направиться во второй кабинет слева.
У всех младших партнеров и младших адвокатов стеклянные стены, но у того, к которому я иду, задернуты жалюзи.
Я выпрямляю спину, прохожу через то, что, как я полагаю, будет моим кабинетом, пока не достигаю другой двери, затем стучу в нее.
— Входите.
Глубокий голос с Британским акцентом вызывает у меня странное чувство, сжимающее грудь, и я замолкаю.
Нет, это всего лишь мое глупое воображение, которое я никогда не смогу контролировать. Ни за что на свете это не может быть он.
Это было бы просто трагично.
И жестоко.
И каждое отрицательное слово в словаре.
Прогоняя зловещую мысль прочь, я толкаю дверь и замираю.
Мое сердце падает к основанию живота, и я перестаю дышать, когда взгляд встречается с этими голубыми глазами, похитившими солнце, небо и звезды.
Это он.
Мужчина, разрушивший мою жизнь так же сильно, как я разрушила его.
Дэниел Стерлинг.
Глава 2
Николь
Это уловка моего разума.
Жестокий поворот воображения.
Кошмар.