— Но я была осторожна, клянусь! Это она, проклятая, продолжает делать всё, что ей заблагорассудится!
— Хорошо, юная леди, но следи за языком. Ты же знаешь, твоя мать не хочет, чтобы ты так говорила.
Девочка дунула на прядь волос и сняла с головы шлем.
— Иди сюда.
Я помог ей сесть на кухонный стол и, продезинфицировав, наложил на коленку пластырь.
— Покажи мне локоть.
— Ничего, я просто грохнулась!
— Я всё равно хочу проверить.
Шарли протянула мне руку, и я не заметил ничего серьёзного.
— Да, всё в порядке.
— Я же говорила!
Она спрыгнула со стола и бросилась к двери.
— Куда ты собралась? — Я спросил, почти недоверчиво.
— Мы должны починить велосипед, разве нет?
— Что значит «мы должны»?
Мои губы изогнулись в улыбке, и она фыркнула, закатив глаза.
— Пожалуйста, Шейн, одна я не справлюсь.
В сотый раз покачав головой, я последовал за ней наружу. Мы откатили горный велосипед в сарай, где установил его на старом верстаке.
— Зачем ты бьёшь по этой штуке?
Я возился с цепью, застрявшей между шестернями, и оцепенел.
«Зачем?» — какой простой вопрос, но ответ тем не менее был слишком сложным.
— Это своего рода разрядка.
— Что значит «разрядка»?
Я повернулся в её сторону, меня сосредоточенно изучали два кусочка грозового неба.
— Ты никогда ни из-за чего не сердишься?
— Ох, да!
— И что ты делаешь, чтобы успокоиться?
— Не знаю, — размышляла она, морща лоб.