— Да, это так. — Затем он поднес телефон к уху.
— Привет, пап. Я видел. — Трей несколько раз кивнул и ответил. — Да, сэр, мы сейчас приедем. — Он сунул телефон обратно в карман.
— Ты не против уйти с вечеринки пораньше и отправиться в резиденцию Чапменов? — Он поднял брови, как будто у меня был выбор.
Я глубоко вздохнула.
— Ну, я не собираюсь возвращаться в бар, когда все знают, что я беременна, так что давай покончим с этим.
Трей сжал мою руку.
— Я вызову такси.
Глава 11
Трей
Мой телефон непрерывно звонил, еще до того, как мы сели в такси. Я получал оповещения всякий раз, когда кто-то упоминал папу, но все, что приходило, было о беременности Моники. Я не знал, что каждый желтый сайт подхватит историю или то, как далеко они пойдут.
Всю поездку к родителям я думал о том, что нужно сказать и будет ли это вообще иметь значение. У них была своя политическая программа действий. В любом случае теперь все было известно. Мы не могли больше это скрывать, да и я сам устал это скрывать.
Это была очень долгая поездка до дома моих родителей из центра города, но моя машина все еще была у дома Джона, а мне не хотелось делать за ней крюк. Я просто хотел встретиться лицом к лицу с отцом. Не важно, какие последствия нас ждут. Я думал так до тех пор, пока не увидел десятки автомобилей, которые заезжали в ворота к дому родителей.
— Вы можете высадить нас здесь, — сказал я таксисту, который почти не говорил по-английски и не обращал на нас никакого внимания.
Я приложил карточку к терминалу и вытащил Монику из машины, прежде чем ввести код от ворот. Когда двери открылись, и я посмотрел на все блестящие черные машины, стоящие на проезжей части, то ощутил всю реальность происходящего. Дело было не только в нас. Это был политический скандал. Я всегда открыто обсуждал политику со своим отцом и Моникой, и у меня была доля справедливых дискуссий, но когда я фактически жил со всеми вещами, которые страстно обсуждал, я начинал по-настоящему понимать обе стороны.
Но я не был сторонником выбора и никогда не буду. После того, как я услышал сердцебиение ребенка, уже не было других решений. Но я мог понять некоторых людей. Было так много давления. Всегда слишком много. Это было страшно, ошеломляюще и захватывающе, я никогда раньше не испытывал столько эмоций. У меня в голове постоянно царил беспорядок, и еще хуже было то, что нам приходилось это скрывать.
— Похоже, твой отец действительно вызвал кавалерию, — пробормотала Моника.
Я взял ее за руку и нежно сжал.
— Все будет хорошо. Я не могу обещать, что нам понравится все, что скажут эти люди или что они не будут косо смотреть на нас и, возможно, кричать, но я обещаю, что всегда буду на твоей стороне. Всегда.
Она вздохнула.
— По крайней мере ты подбодрил меня и поддержал, потому что я действительно не знаю, что там будет.
— Я тоже, так что давай покончим с этим, чтобы мы смогли пойти домой, лечь в кровать и, надеюсь, наконец-то нормально вздохнуть.
Она кивнула в знак согласия, и мы пошли по мощеной дорожке к входной двери. Я позвонил всего лишь раз, и нам сразу открыла дверь моя мама. Она была одета в свой обычный костюм с юбкой, но ее волосы были растрепаны, а накрашена она была так, словно собиралась в спешке. Думаю, уже почти полночь. Не бывает лучшего времени для политического совещания, чем полночь.
— Трей, Моника, рада, что вы приехали так быстро. — Она вынужденно улыбнулась и закрыла за нами дверь. — Все ждут вас в гостиной.
Я кивнул.