— Решили просто осмотреть замок тщательнее, — Роза бросила взгляд на Малфоя.
— А теперь проваливайте в свою башню, — сказал Филч, скрываясь в своей коморке.
========== 18. Новый вид поддержки ==========
Скорпиус Малфой
Как только они зашли в гостиную, Роза на мгновение остановилась, посмотрев на него. Было ощущение, что она хочет что-то сказать. Однако все же молча пошла к себе. Скорпиус последовал ее примеру и тоже поднялся к себе в спальню.
Прямо в одежде он лег на кровать и уставился в потолок. Он себя ненавидел. Ненавидел за то, что сам портит не только ее жизнь, но и свою. Ненавидел за то, что, как бы он не хотел, он не может это исправить. Он был слабаком. Как его отец.
Перед глазами до сих пор стоял ее образ. Разметавшиеся волосы, мокрое от слез лицо, дрожащее тело. Он особо не слушал, что она говорила. Ее тело выдавало ее полностью. И Скорпиус ее понимал.
Если бы он позволил всем своим мыслям и эмоциям выходить наружу, если бы он умел это делать, его трясло бы точно также.
Второй раз в жизни отец применил к нему Круциатус. За то, что он случайно разбил семейную вазу. Мать снова приняла удар на себя. Он снова слышал брань отца и ее крики.
Скорпиус снова сидел в своей комнате. Слезы лились из глаз. И когда все это наконец-то прекратилось, дверь в его комнату отворилась.
Мальчик инстинктивно отошел в дальний угол комнаты. Но вместо отца к нему зашла мать.
— Мама, — Скорпиус бросился к ней. — Почему он так?
Но Астория не ответила на его вопрос. Она молча обняла сына. Именно в этот момент Скорпиус почувствовал защиту и всю ее материнскую любовь. Слова были тут и не нужны.
Он чувствовал вину. Вину за то, что это сейчас происходит с Уизли. Но он не мог утешать ее. Это было совсем не по-малфоевски. Но ему было точно так же плохо, как и ей. После всего произошедшего. После всех его слов в ее адрес. Ему было плохо по жизни. И плохо без нее.
И он не придумал в тот момент ничего лучше, чем последовать примеру матери. Просто подошел и обнял.
Обнял ее. Впервые в жизни кого-то обнял. Вот так вот просто.
В первые секунды ему хотелось тут же отойти от нее. Это же Уизли. Но как только ее всхлипывающее тело оказалось рядом с ним, он сразу передумал. Ему давно не было так хорошо. Это было нужно им обоим. Скорпиусу совсем не хотелось отпускать ее из своих объятий.
Спокойствие. Умиротворение. То, что нужно.
Однако одно все равно не давало покоя. МакМиллан. Его бесило то, что она проводит с ним столько времени. Наверное, бесило потому, что он не мог этого делать. Хотя очень хотел, как бы он себя в этом не разубеждал.
После стольких слов Альбуса, что она была бы с ним, если бы он сам ее не отталкивал, Скорпиус понимал, что это он виноват в том, что в когтевранце она видит свет. Но Малфой чувствовал во всем этом какой-то подвох. Что-то было не так.
Теплая. Какая она теплая. Скорпиусу казалось, что тепло от ее тела до сих пор в нем. Как и карамельный запах.
С каждым новым письмом от деда Скорпиус с ужасом представлял, что ему придется жить с Фоули. И мысли как от всего этого избавиться были одна хуже другой. Скорпиус осознавал, что пока жив дед, жизни ему не будет.
В этих мыслях он и погрузился в сон.
— Почему ты не хочешь мне помочь? — кричал Скорпиус на все подземелье.
— Потому что я не убийца, Скорп, — тихо ответил Альбус.
— Не убийца? — уставился он на друга. — В противном случае ты убьешь меня. Я больше не захочу оставаться ни на секунду в той жизни, в которой будет главным…
— Я тебе столько раз говорил, что тебе нужно сделать, чтобы твоя жизнь стала твоей, — покачал головой Альбус. — Но если ты упорно не хочешь слушать ни меня, ни себя… То ничем не могу помочь.
Альбус скрылся в гостиной Слизерина. А Скорпиус влетел в первый попавшийся пустой класс.
Достав свою палочку, он начал рушить все, что попадалось ему под руку. Альбус ничего не понимал. Совсем ничего. Уизли никогда не исправит его дерьмовую жизнь к лучшему. А лишь только усугубит. Она была каким-то временным успокоительным. А если зайти дальше, то будет все только хуже.
Ему все равно придется жениться на Фоули. А если дед узнает, что он связался с полукровкой Уизли, то лишь ужесточит свои требования и приказы. И превратит в ад не только его жизнь, но и ее.
— Что здесь… — Роза вошла в класс и замерла в дверях.