Должно быть, это тот самый молодой агент ФБР, который должен был присматривать за мной в колледже.
Меня очень напрягал этот факт.
Мама сообщила мне о таком аспекте моего путешествия во «взрослую жизнь» только вчера. Она сказала, что у мистера Пейна (друга семьи, тоже агента ФБР) на примете был очень надежный парень, который мог бы следить за тем, что со мной все в порядке, и в то же время не привлекать к себе внимания, выглядеть самым настоящим студентом.
Когда я спросила, почему на эту роль не выбрали девушку, получила ответ:
- Вряд ли она если что сможет побить взрослых мужиков.
И то верно. Но я все равно нервничала.
Я чувствовала себя неловко, оценивая свою внешность. Почему меня вообще волновало, как я выглядела?
Да, как минимум следующий год рядом со мной постоянно будет ходить молодой красавчик. Но он ведь, скорее всего, как и десятки других парней, которые видели меня, не обратит на меня почти никакого внимания. Возможно, мы подружимся, но у меня был не самый легкий характер, так что, скорее всего, этот парень меня возненавидит уже через пару-тройку дней.
Мне сказали, что последние три года он сидел в тюрьме. Папа, сообщив это, уверил меня, что молодой человек был абсолютно адекватным и воспитанным, что его посадили по ложному обвинению, а «присмотр» за мной был взаимовыгодной сделкой – в случае удачи операции его выпустят.
По взгляду отца во время того разговора я поняла, что у них просто не было других вариантов. Действительно: кто еще захочет подвергать свою жизнь такой опасности?
Господи, за что мне это?..
Я обвела взглядом комнату, которую покидала. Я жила здесь все свои семнадцать лет. Здесь я плакала, когда получала плохие оценки, когда мальчики, которые мне нравились, отвергали меня, когда я ругалась со своими лучшими подругами. Здесь я визжала от счастья, когда узнала, что выиграла конкурс молодых дизайнеров и что меня принимают в летнюю школу в Лондоне. Я прошла через многое здесь, и теперь пришла пора двигаться дальше.
Я взяла с кровати игрушечного мишку, который служил моим «талисманом» все это время. Игрушка была весьма потрепанной жизнью, но я все равно его любила и верила в его волшебные свойства.
Сначала я думала, что оставлю своего плюшевого друга позади, когда поеду в колледж. Но я вдруг поняла, что мне чрезвычайно понадобится удача. Так что я засунула игрушку в чемодан в последний момент.
- Винни! Пора! – послышался голос мамы, и я вздрогнула. Я терпеть не могла, когда меня называли по имени в присутствии посторонних, незнакомых мне людей.
Да, меня звали Винни Брукс. Мне в какой-то мере нравилось мое имя, но еще с самых детских лет я натерпелась достаточно прозвищ типа «Мишка» и «Пух». Это было особенно обидно потому, что я никогда не была худой - такой, каких печатают на обложках журналов.
У меня был довольно большой зад (не Никки Минаж, конечно, но тоже ничего), который мои подруги называли «пригодным для тверка», а я просто его стеснялась; ляжки тоже оставляли желать лучшего, да и вообще вся моя фигура так сильно меня смущала, что я старалась одеваться в черную одежду (ну, говорят же, что черный стройнит) и вообще не выделяться.
Тем не менее, я все равно стремилась показать свою индивидуальность. Именно поэтому я уже три года ходила с ярко-розовыми длинными волосами.
Сейчас, спускаясь по лестнице вместе с моим чемоданом, я была одета в кожаные леггинсы, кеды и черную рубашку. На голове я соорудила что-то вроде пучка, чтобы волосы не лезли в глаза. Когда я волновалась, я имела привычку постоянно перебирать в руках волосы и нервно заправлять их за уши каждые две-три минуты. А сейчас мне это было совсем не нужно.
В гостиной мои родители сидели на диване, а в кресле напротив разместился тот самый «уголовник». Он сидел лицом к двери, так что был первым, кто меня увидел. Его брови тут же поползли вверх, а в глазах появилось что-то, похожее на желание срочно пошутить.
Мама, заметив взгляд молодого человека, тут же повернулась и, увидев меня, тепло улыбнулась.
- Вот, а это наша Винни. Винни, знакомься, это Гарри.
- Очень приятно, - пробормотала я, не зная, куда мне деться от его пристального взгляда. Он сто процентов уже увидел, сколько во мне избыточного веса.
Я в очередной раз спросила себя, почему они не могли сделать моим «телохранителем» человека женского пола? В конце концов, в ФБР должно было работать много сильных и независимых женщин, которые вполне бы справились с моей охраной.
Противный голос внутри подсказывал, что никто просто не хотел браться за такое дело. Никто, кроме парня в тюрьме, которому при любом раскладе событий было нечего терять.