Звонкая пощёчина.
Заслужил.
Да, Ульяна откликнулась на мою ласку, но она была не готова. Морально не готова принять тот факт, что может вновь влюбиться. Но я видел. Чувствовал, что не безразличен ей.
Нужно было действовать. И причём срочно, раз уже наломал дров. Раздумывая в одиночестве, как поступить, я принял единственное, как мне показалось, верное решение. Не теряя времени, пошёл рассказать обо всём Ире.
А вот к Ульяне решил пока больше не подходить. Пусть остынет, обдумает всё.
Но одно я знал точно, больше я её не упущу!
****
Яна
— Ну что, Ульяна, вы уже подумали о моей просьбе? — спустя несколько минут молчания спросила Ирина.
Надоело сидеть в тишине? Какой вообще был смысл ждать, что я первая начну говорить? Это было не в моих интересах. Жаль, что она не выдержала, а то бы промолчали всё время приёма, и я бы преспокойненько вернулась к себе.
— О какой? — зачем-то решила повредничать я.
— Вы вернёте своё прежнее имя?
— Ещё нет. Не подумала.
— Почему?
— Было не до того, — стоило словам сорваться с языка, как у меня возникло чувство, что я сказала лишнего. Захотелось дать себе затрещину за чрезмерную болтливость.
— Чем же вы занимались таким интересным всю неделю?
Среди множества минут, мой мозг предательски воспроизвёл именно момент поцелуя. Чтобы избавиться от этого образа, встряхнула голову.
— Я же работаю, — воспользовалась очевидным предлогом.
— Но у вас есть и внерабочее время, — попыталась подловить меня Ирина, но у неё ничего не вышло.
— В своё нерабочее время мне нужно готовиться к следующим занятиям. Методичка-то неверная, — сохраняя внешнее равнодушие, я тихонько ликовала, что удалось отмазаться.
— А, может, дело в поцелуе, который выбил вас из колеи, затмив собой всё остальное?
В душе вспыхнула ярость. Он рассказал ей!
— Ничего он не затмил. Что я, не целовалась что ли никогда? — пробурчала я.
— Тогда расскажите мне об этом инциденте, — не унималась Ирина.
— Что тут рассказывать? Мы говорили, он поцеловал, я дала пощёчину и ушла. Вся история.
— Вам понравилось?
— Что? Бить его?
— Конечно, я говорю о поцелуе.
— Нет, — твёрдо ответила я.
— Я слышала другое, — мягко улыбаясь, добавила она.
— Конечно, другое, — раздражалась я. — Этому самовлюблённому типу, видимо, и в голову не приходит, что может быть иначе.
— Тильд не такой, Ульяна. И вы это знаете, но зачем-то всё равно говорите про него гадости.
Я промолчала и, упрямо вздёрнув подбородок, отвернулась от неё. Ирина поднялась с кресла и начала ходить по комнате туда-сюда. На удивление она была взволнована, и я не удержалась, чтобы спросить:
— В чём дело?