Но несмотря на то, что все эти факты должны были бы его беспокоить, он не мог не испытывать удовлетворения от идеи, что у него есть поклонница. В конце концов гордыня берет свое. А после последних нескольких лет, которые он пережил, появилось ощущение, будто он встретился со старым и столь необходимым другом.
— Я просидел год за преступление, которое, как я думал, никогда не освещалось в новостях. — Он бросил на нее пристальный взгляд, но она не повелась и больше ничего не сказала. — В триста шестьдесят пятый день моего заключения меня забрали из камеры и отвезли в неизвестное место. Мне предложили работу в… назовем это… организацией. Кроме того, мне показали фотографию моего надгробия, если я вдруг решу отказаться от их предложения.
— Прямо как в фильме «Ее звали Никита».
— Разве? — он видел эту картину, давным-давно. Вспомнил, конечно, не многое, хотя и проводил все свое свободное время в кинотеатрах. Если не готовился к своему очередному делу, Ксавье нравилась идея потеряться в других мирах по ту сторону серебряного экрана. — Ладно, пусть будет так, потому что я ценю свою свободу и жизнь. Но если я облажаюсь… для меня уже приготовили могилу.
— Похоже, ты уже облажался с этой миссией. Значит, время пришло.
Утверждая очевидное, она точно не заработает лишних пару очков.
— Но все еще есть возможность спасти операцию.
— Точнее спасти твою задницу?
— А что насчет задниц восьмого округа? И тушки одной милой маленькой кошечки?
— Почему каждый мужчина, появляющийся в моей жизни, пытается угрожать моей питомице? — она уверенно встала на скользкой крыше. Благо, на серых кроссовках, что она одолжила, была резиновая подошва. — Это не очень круто.
— Прости. Прозвучало грубо. Ты кажется… — пробуждаешь худшее в нем? Он никогда не позволял ни одной женщине так быстро и легко пробраться ему под кожу.
С другой стороны, ни одна женщина не мешала ему с тем, что должно было стать быстрым и легким ограблением.
— Что я точно знаю об оружии, — продолжил он, — если его создать, используя тот список с бриллиантовых граней, то пострадают многие. Даже я, человек, который всегда был сам за себя, никогда не хотел бы, чтобы произошло подобное. И если я могу этому помешать, я это сделаю.
— Значит, ты теперь стал неким законным супергероем? Бывший вор, что грабил богатеев и отдавал бедным, как Робин Гуд, сейчас накинет свой плащ и будет прыгать по крышам зданий?
Он уставился на нее. Откуда она узнала, что он всегда отдавал свою добычу? Она, должно быть, изучила его, выслеживая каким-то образом. Кто эта женщина?
Джозефина присела у дымохода и посмотрела на него сверху вниз. Ксавье откинулся назад, наклонив голову, чтобы поймать ее взгляд. Они были в тупике. Она не хотела предоставлять информацию, которую он желал заполучить и совершенно не касалась этой миссии. А он не хотел принижать себя и просить ее о помощи.
С другой стороны, ее решение влияло на его свободу или жизнь.
Раньше он никогда не просил об услуге. Никогда не хотел и не нуждался в этом. Если бы она только знала, как тяжело ему это сделать.
— Забудь, — заявил он наконец. Он сам все выяснит. Ксавье поднялся на крышу и подошел к входной двери. Едва он схватил мокрую от дождя ручку, как Джозефина выкрикнула:
— Если у тебя еще найдется порция бекона, — сказала она, — я нарисую этот чертов план.
Открывая дверь, он ухмыльнулся. Бекона больше не осталось.
— Посмотрим, что я могу сделать.
* * * *
Джозефина гордилась своим нарисованным планом, который в деталях показывал весь особняк Линкольна Блэквелла. Она шесть или семь раз успела побывать внутри. В основном в его спальне, но эту комнату на схеме она не помечала. В доме по периметру объекта были установлены инфракрасные датчики, а в большинстве комнат — точные замки с датчиками движения и камеры видеонаблюдения. Наиболее важной информацией стало боковое гаражное окно, а также окна вдоль задней и северной стороны дома и башенка на крыше. Да, у этого человека даже была башня с комнатой безопасности на крыше особняка. Оно и ясно. Дом стоил сотни миллионов.
— Ты сказала, что у него сейф «Зевс 5000»? — спросил Ксавье. Он присел рядом с ней за кухонной стойкой, напряженно наблюдая за ее схемой.
Бекон из сценария печальным образом исчез.
Но она решила ему помочь, потому что он пах как мужчина, а за последнее время этот запах исчез из ее жизни. Бурный, но чувственный. Она была абсолютно уверена, что его кожа была теплой, а кончики его пальцев чувствительны к любым движениям. Как, если бы, тело женщины плавилось от его прикосновения.
— А? — Она выдернула себя из отвлекающей фантазии.
— «Зевс 5000»? — повторил он.