— Это моя заколка? — поразилась я.
Граф сгреб ее в руку, словно желая спрятать, и нахмурился. На миг задумался. Выдвинул ящик стола и положил туда мое украшение, тут же натянув на лицо знакомую маску отчужденности.
— Она сломана, — начал он и набрал в легкие воздуха, чтобы продолжить начатую речь, но вместо этого подошел к окну.
Я до конца не опомнилась от недавнего разговора супругов, став невольной свидетельницей, как снова попала в пещеру с лавой. Его напряженные плечи. Гордый стан. Казалось, любое слово могло стать последним. Малейшая оплошность — роковой.
— Милорд, вы выглядите отдохнувшим. Вам уже лучше?
Агфар опустил взгляд.
— А то, что отнесли меня в комнату, будем расценивать, что выставили за дверь силой, да? — не сдавалась я.
«Ну же, поговори со мной! Произнеси слова благодарности. Пожалуйста, не разочаровывай».
— Мышка, ты никогда не задумывалась, что наша жизнь состоит из моментов? — вдруг улыбнулся Агфар.
Я поразилась, насколько изменилось его лицо. Черты смягчились. В уголках глаз появились маленькие морщинки, придавая графу особого шарма. Казалось, передо мной предстал другой человек. Не тот отвратительный мужчина, большинство слов которого раздражали до скрежета зубов, а некто душевный и располагающий к себе.
Он потер бровь и направился обратно к столу. Сел на него полубоком, поправил писчие принадлежности — выжидал. Или настраивался.
— Один и тот же момент мы можем воспринимать по-разному. Не знаю, чем продиктовано твое вчерашнее стремление помочь, но для тебя самой было бы лучше, чтобы ты этого не делала.
— Вы осуждаете меня? — повела я головой.
В животе начала образовываться сосущая пустота. Я уже не раз разочаровывалась в людях и знала, что от Агфара ничего хорошего ждать не стоит. Вот только продолжала наивно верить в лучшее. Не может же человек быть настолько потерянным!
— Милорд, вы…
Я поднялась. Собралась подойти к ближайшему окну, но остановилась напротив мужчины и стянула на груди края платка.
— Я благодарен тебе, мышка, — тепло улыбнулся граф. — Не помню, когда за последний месяц так крепко и долго спал. Я также ценю твое участие и то, как держишь слово. Но ради себя самой, для собственного же благополучия ты должна была убежать.
— И оставить вас умирать? — поразилась я до глубины души. — Неужели считаете, что в нашем мире все такие же, как…
— Как кто? — блеснули глаза Агфара.
Я прикусила губу, не собираясь заканчивать фразу. Следовало немедленно перевести тему разговора в другое русло, чтобы не накликать на себя беду. Я заскользила взглядом по просторному кабинету в поиске подсказки, но не нашла ничего более подходящего, как спросить:
— С вашей рукой все в порядке?
— Пока не беспокоила.
— А рана? Эши не проявилась?
— Если хочешь, можешь сама проверить, — беззаботно отозвался мужчина.
Я недоверчиво прищурилась и тут же кивнула. Не мешало бы посмотреть. Если лекарь вытянул не все крупицы — снова начнется заражение. Лучше обнаружить их раньше, чем позже. Ох, не хотелось бы мне снова переживать вчерашний день и слышать режущие слух болезненные стоны.
Агфар начал расстегивать жилет. Откинул его на стул и взялся за завязки на рубашке. Я подошла ближе и думала, что он оттянет ворот или разрежет ткань, как поступал прежде, но вместо этого тоже снял, оголив торс.
Дыхание перехватило от вида тренированного смуглого тела. Широкая грудь. Плоский живот с небольшим рельефом. И плечи с завораживающими буграми мышц.
— Не смущайся, мышка, ты вчера все видела.