С одной стороны, меня пиздец, как тянуло домой, родители пару раз приезжали, но я все равно успел соскучиться, хотел увидеть друга на своих двоих ногах, он весь год трудился над этим и наконец сделал это — начал ходить.
Самое главное, хотел увидеть свою Мальвину, да, для меня, она все еще моя девочка, мне каждую ночь снятся её голубые волосы и робкая улыбка, но я отпустил её и надеюсь, что когда-нибудь эта боль в груди немного притупится. Но страх того, что снова увижу её безразличный взгляд или ещё хуже, увижу её в чужих объятиях, заставляли меня думать, что надо забыть, отпустить, начать жить заново, но там я просто не смогу дышать с ней одним воздухом, нам будет тесно вдвоём.
— Товарищ сержант, разрешите обратиться? — обращается ко мне дежурный по роте и прерывает мои мысли.
— Валяй.
— Вас к себе вызывает подполковник Осипов.
— Понял, свободен!
— Есть!
Ну вот и закончились мои размышления, нужно принимать решение, иду к начальнику в кабинет, не давно он сделал мне интересное предложение, как можно дальше пройти свой путь, но я взял время подумать и теперь оно вышло, я должен озвучить его.
Стучу в кабинет, слышу строгий голос Осипова.
— Войдите!
— Разрешите войти?
— Разрешаю, присаживайся Беспалов, — показывает рукой на стул и я послушно усаживаюсь в него.
— Ну что ты подумал?
— А у меня есть выбор? — хмыкаю я.
— Выбор есть всегда, но ты должен знать, что мало кому предлагают должность в таком месте.
Я это все понимаю и без слов, на самом деле это секретное место, где обучают настоящих бойцов для прохождения службы в горячих точках, это уже совсем не армия, там совсем другая история, настоящая и опасная.
— С такими данными, как у тебя, ты далеко пойдешь. У тебя самые лучшие показатели, выносливость, командирский дух, вон как своих хлюпиков выдрессировал, мамка родная не узнает, все мужиками стали, как на подбор. Начнешь с командира отделения, будешь тренировать зеленых, а потом и дальше продвинешься, хотя ты должен понимать, что это постоянные тренировки, выезды в поля, учения, бесконечная канитель, но и бабки там нормальные, не то, что у нас. — ухмыляется кривой улыбкой.
Я это все и без него знал, просто расставлял для себя приоритеты, думал, чем я могу заняться на гражданке, к отцу не хочу, а другого я и не умею ничего, когда целый год живёшь по чужим правилам, страшно возвращаться в реальную жизнь.
— Не продолжайте, я согласен. — ставлю последнюю точку в своей дальнейшей судьбе, мама будет в истерики, но как устроюсь приглашу в гости.
— Отлично! Я в тебе не сомневался парень, тебя ждет достойное будущее! Тогда я позвоню и обо всем договорюсь, тебе подготовят служебную квартиру, но отпуска не будет. Завтра сразу и приступишь.
— Я готов! Разрешите идти?
— Иди уж, кстати контракт будешь подписывать у них на месте. — я киваю головой и выхожу из кабинета.
На улице вдыхаю чистый воздух в лёгкие, зажмуриваю глаза и тянусь за сигаретой, думаю, что же сделала со мной эта сука-любовь? Кому она вообще нужна? От неё одни проблемы, боль и страдания. Мне кажется, что в моей душе не осталось больше чувств, она вырвала их своими руками. Завидую своему другу, он встретил настоящую взаимную любовь, а как на него смотрит Дарина… Я бы все отдал, только бы она хоть раз посмотрела на меня таким взглядом.
Сначала, как последний придурок ждал её, ждал, что позвонит, напишет, скажет, что она передумала и не права, что будет меня ждать, но дни проходили, а от неё так ничего и не было. Тогда я решил, что это точно всё, она приняла для себя решение и не изменит его.
Написал ей письмо, долго писал и много, смотрел на маленькую фотографию, которую успел распечатать перед присягой, где она жмется к моей груди, открытая для меня и беззащитная, но такая красивая. Смотрел и выплескивал на бумагу всю свою боль и обиду.
Оставлял в нём свою любовь и с последней точкой закрыл свою душу на засов, решил, что для меня её больше нет. Потом поднес зажигалку и сделал последний шаг, поджёг лист на котором вывернута вся моя изнанка, даа, вот так гори, главное будь счастлива, Мальвина, сделай это для меня. А я уже как-нибудь разберусь и на моей улице будет праздник. Долго смотрел на фотографию, но её поджечь, так и не нашёл сил, смял и засунул в потайной карман.
Последнее время я стараюсь не произносить даже про себя её имя, так легче, кажется, что все нити разорваны. Времени думать о ней практически нет, поэтому я верю, что надо ещё немного времени и жизнь наладиться, главное только захотеть.