— Так получилось, что рядом не оказалось нормальных парней. — Что правда, то правда.
— Не будь я здесь, я бы мигом подсуетился.
— Да иди ты, — смутилась я, чувствуя, как щёки краснеют.
— А чё сразу «иди ты»? Десептикон влюбился в человека…
Дождавшись, пока закончатся излияния на тему: «Как десептикон смог настолько привязаться к человеку, что влюбился в него», я сказала, что он наверняка уже забыл про меня. Собственно говоря, я не хотела вываливать на нового друга то, что накопилось на душе, но он подбодрил меня, сказав, что каждый нуждается в разгрузке, ведь он сам за последние несколько лет «только и видел, что металлическую рожу Мегатрона». Ну, а я что? Я и рассказала, что натворила. Как пыталась обратить на себя внимание одноклассника, как Баррикейд чуть не открутил ему шею, прищемив стеклом. Как мой папочка привёл его на базу в качестве нового программиста. Как он решил по новой попытался ко мне пристать, и мой коллега, благодаря Сэму, назвался именем десептикона. Как Эппс уже сто раз из-за этого успел вляпаться в историю, и как потом из-за этого же в историю попала я, забыв про день рождения возлюбленного. Который наверняка уже думает, что я ему вовсю изменяю с человеком.
— Люди, в который раз убеждаюсь, как вы, сучата, удивительны. Но ты переплюнула абсолютно всех, Джилл.
— За Баррикейдом частично из-за этого пошли другие десептиконы. — Раньше это были всего лишь догадки, но позже «полицейский» признался, что так оно и было на самом деле. — Они увидели, что можно жить иначе и пришли следом.
— Жесть, просто жесть! — Как же хорошо, что злодеи свалили, оставив нас наедине! Иначе бы я так и не нашла нового союзника. Глядишь, мы придумаем, как нам вместе выбраться.
— Чего «жесть»? Это хорошо же, не?
— Да я про Скидза и Мадфлэпа! — хихикнул автобот. — Интересно, сколько раз им наваляли?
— Много, поверь, очень много. Они каждый раз лезут и каждый раз получают либо от Демолишера, либо от Скорпонока.
— И за дело получают, — заявил кибертронец. — Я больше удивляюсь спокойствию десептиконов. На их месте я бы давно уже их грохнул. Ну или на запчасти разобрал.
Спокойствию? Нет, скорее пофигизму. Таким, как наши лётчики, попросту всё равно, кто галдит над их ухом, пока дело не коснётся их самих. А вот если коснётся, то быть большой беде, иначе они так дадут сдачу, что только одни колёса на память Оптимусу останутся. Взять хотя бы Блэкаута. Стоит себе и стоит, не обращая внимания на то, кто и что рядом делает. Разве что периодически гоняет Сэма, который с чего-то для своих пряток облюбовал именно его кабину. Или просто разворачивает пропеллер и улетает куда подальше, оставив прочих разбираться с проблемами, и возвращается лишь под конец дня, когда все затихают.
Другое дело Старскрим, наш истребитель. Он может никак не среагировать, как и Блэкаут, а может и рявкнуть так, что стёкла задрожат. Или, если очень постараться и разозлить его, обстреляет всё, что попадётся ему под руку, пардон, под крыло. Именно по этой причине пучеглазые близнецы старались держаться подальше от мрачного лётчика, предпочитая доставать кого-то другого, того же Скорпонока или Броула. Последний, к слову, постоянно угрожал расстрелять мелких, но те пользовались тем, что танкист не может быстро развернуться в ангаре. Когда я рассказала о замене пушки, автобот трясся так, что я испугалась: вдруг он нечаянно выкинет меня на пол?
— Ой, не могу! Ой, насмешила! — дребезжал автомобиль. — Чёрт, когда мы выберемся отсюда, детка, я должен это увидеть.
— Увидишь, — заверила я его. — Ещё как увидишь. Поверь, тебе с ними скучно не будет.
— Да я в этом уже убедился, Джилл. Ой, прости, я не представился.
Я и не заметила, как время пролетело, так увлеклась беседой. Что ж, по крайней мере, я теперь не одна.
— Я уже и забыла. Кто ты?