— Запрыгивай, — предложил он. Я стояла на перекрестке, ожидая, пока загорится зеленый, чтобы перейти оживленное шоссе. — Я тебя подвезу.
— Нет, спасибо, — быстро ответила я. — Предпочитаю пройтись.
— Сьюз. — Пол скучающе посмотрел на меня. — Просто сядь в машину.
— Нет, — отказалась я. Вот видите, я вызубрила свой урок. Ну тот, что касался залезания-в-автомобили-парней-которые-однажды-пытались-меня-убить. Я не собиралась снова наступать на эти грабли. Особенно с Полом, который не только однажды попытался меня убить, но еще и так сильно напугал в процессе, что эта сцена постоянно повторялась в моих снах. — Говорю же, я пройдусь.
Пол покачал головой и рассмеялся.
— Ты правда что-то с чем-то.
— Благодарю. — Загорелся зеленый, и я ступила на пешеходный переход, точно зная: сопровождение мне не нужно.
Но именно его я и получила. Пол развернулся и поехал рядом со мной со скоростью максимум три километра в час.
— Ты так и собираешься ползти за мной до самого дома? — осведомилась я, когда мы начали подниматься на один из холмов, в честь которых получил свое название Кармел Хиллз. Хорошо, что в четыре часа дня это шоссе было не сильно оживленным, иначе Пол мог и рассердить кого-то из моих соседей, еле тащась по единственной дороге, ведущей к цивилизации.
— Да. Если только ты не перестанешь вести себя как избалованный ребенок и не сядешь в автомобиль.
— Нет, спасибо, — снова отказалась я.
Я продолжила подниматься на холм. Стояла ужасная жара. Я чувствовала, как начинаю потеть в своей шелковой двойке, но ни за что в жизни не села бы в машину к этому парню, поэтому устало плелась по обочине, осторожно обходя любые растения, которые походили на моего заклятого врага — ну, до появления Пола, во всяком случае — ядовитый плющ, и костерила про себя «Критическую теорию со времен Платона», которая, как будто, с каждым шагом все сильнее оттягивала мне руки.
— Ты зря мне не доверяешь, — заметил Пол, катясь вверх по дороге рядом со мной в своем серебристом змеемобиле. — Мы же одинаковые, ты и я, ты знаешь это.
— От всего сердца надеюсь, что это не так.
Я частенько убеждалась, что некоторых врагов вежливость отпугивала так же хорошо, как крепкий кулак. Я не шучу. Попробуйте как-нибудь.
— Вынужден тебя разочаровать, но это так, — возразил Пол. — И вообще, что тебе сказал отец Доминик? Запретил оставаться со мной наедине? Велел не верить ни единому моему слову?
— Вовсе нет, — все так же отстраненно ответила я. — Он как раз считает, что мы не должны делать о тебе поспешных выводов.
Пол, кажется, удивился.
— Серьезно? Он так сказал?
— О да. — Я заметила растущие на обочине прекрасные кусты лютиков и осторожно обогнула их на случай, если среди них коварно спрятались побеги ядовитого плюща. — Отец Доминик считает, что ты здесь затем, чтобы наладить отношения с единственными известными тебе медиаторами. Он полагает, что наш долг, как сострадательных людей, позволить тебе загладить вину и помочь тебе на пути к добродетели.
— Но ты с ним не согласна? — Пол не сводил с меня напряженного взгляда. Собственно, почему бы и нет? Не то чтобы ему обязательно было следить за дорогой, учитывая, с какой скоростью он тащился за мной.
— Слушай, отец Доминик самый добрый человек, которого я знаю, — сказала я, мечтая о «крабике» или чем-нибудь подобном, чтобы можно было заколоть волосы. Прядки уже начали прилипать сзади к шее. Черепаховая заколка, с которой я приехала утром в школу, таинственным образом исчезла. — Его единственная цель в жизни — помогать другим. Он искренне верит, что люди по природе своей хорошие, и если вести себя с ними соответствующе, то они ответят тем же.