Я знаю, что он не может думать, что ребенок принадлежит Кори, даже после того, как я призналась, что никогда не исследовала тело мужчины. Он знает, что он был моим первым. Тем не менее, было мило, что ему было все равно. Он хочет претендовать на ребенка и на меня, несмотря ни на что. Но неужели он все еще думает, что у нас с братом есть что-то?
Я протягиваю руку, касаясь его лица. Он наклоняется к моему прикосновению. — Ты же знаешь, что... — Я обрываюсь, когда дверь спальни распахивается и ударяется о стену. Очень разозленный Кори стоит в дверях.
— Не заходи в нашу гребаную спальню. Она не одета», — говорит Роберт, прежде чем Кори успевает вымолвить хоть слово. Он скользит надо мной, следя за тем, чтобы одеяла прикрывали меня.
«Две минуты», — это все, что говорит Кори, прежде чем повернуться и выйти из комнаты.
— Черт возьми, — бормочет Роберт, вставая с кровати. Я сижу и смотрю, как он надевает штаны, а затем рубашку. Он проводит рукой по волосам и протяжно вздыхает. «Я разберусь с этим. Я не хочу, чтобы ты ни о чем беспокоилась.
— Я пойду с тобой. Я перекидываю ноги через край кровати и бросаю взгляд в поисках чего-нибудь, что можно надеть. Я замечаю свои леггинсы на полу, хватаю их и натягиваю. Я действительно должна принять душ. Я чувствую, как сперма Роберта покрывает мои бедра, когда я подтягиваю штаны.
«Я читал, что ты не должна испытывать стресс во время беременности. Я думаю, что ты должна остаться здесь. Он указывает на кровать.
«Этого не так. Кори мой... —
Не заканчивай эту фразу, — огрызается он. — Он больше не твой жених.
«Я собиралась сказать «лучший друг». Я закатываю глаза и натягиваю свитер через голову. Даже когда я на грани, Роберт все еще смотрит на меня, пока я одеваюсь. Я снова хочу раздражаться на него, но я была бы лгуньей , если бы не признала, что это заставило меня чувствовать себя сексуальной. Я не привыкла к такому ощущению. Это никогда не было чем-то, что я пыталась осуществить. Половину времени моя одежда покрыта краской. Я всегда в штанах и свитерах для йоги, за исключением тех случаев, когда мне нужно работать. Я не буду скучать по униформе из закусочной, если то, что сказал Роберт, было правдой. Я сжимаю бедра, думая о собственническом тоне, которым он сказал мне это.
— Ангел, — рычит Роберт, заставляя меня покраснеть, потому что я знаю, что он может сказать, что я только что возбудилась. Он легко читает меня за то короткое время, что мы по-настоящему знаем друг друга. Это заставляет меня думать, что это потому, что мы должны были быть.
— Извини.
Он протягивает мне руку. Я подсовываю свою к нему, когда он выводит меня из комнаты. Я думаю, что Кори будет снаружи, но это не так. Только когда мы спускаемся вниз и заходим в кабинет Роберта, я вижу, как он расхаживает взад и вперед. Его голова вскидывается, когда мы входим.
«Прям вот так в мусор? Неужели? Он держит коробку с кольцами, которую подарил мне. Под «подарил его мне» я имею в виду, что он оставил его на кухонном столе на следующий день после того, как заговорил о том, что мы поженимся, только номинально.
«Я не выбрасывала его», — говорю я ему. Я пытаюсь сделать шаг к нему, но Роберт притягивает меня к себе. Я бы не стала выбрасывать кольцо. Я бы вернула его ему. Черт возьми, я уже пыталась его вернуть.
— Я знаю, что ты его не выбросила. Его взгляд останавливается на Роберте, который пожимает плечами. Его не волнует, что он выбросил кольцо или что он явно просмотрел мои вещи.
«Единственное кольцо, которое она будет носить, будет моим». Он говорит это так небрежно. Я дергаю головой, чтобы посмотреть на него. Конечно, мы говорили о совместной жизни, но не о браке. Может быть, он говорит о будущем — о гипотетическом и о том, что, если.
Кори на мгновение потерял дар речи. Секунды идут, и я думаю, стоит ли мне что-то сказать, но я не хочу оказаться между двумя братьями.
— Это был ты. Той ночью. Человек, который воспользовался ею», — наконец говорит он, собирая все воедино.