Майклсон хлопает в ладоши, когда входная дверь издает характерный звук, оповещая об уходе девушек, — Что же. Было весело, — он подходит к мини-бару, лениво открывает бутылку, наливая виски в стакан.
— Не могу поверить, что Финн мертв, — Ребекка подходит к камину, смотрит на ярко-горящее пламя, Ханна вздыхает – видимо, первородной не судьба провести даже один нормальный вечер в компании своей школьной подруги. Она подходит к вампирше, аккуратно кладет ладонь ей на плечо, грустно улыбаясь.
— Тем лучше, — безэмоционально кидает гибрид, — Он был обузой, Ребекка, — Форбс закатывает глаза – он явно не знает, когда нужно остановиться.
— Не надо, Клаус, — предупреждает она, — Просто ничего не говори, — просит девушка.
— Он был твоим братом, следи за языком, — возмущённо добавляет Ребекка.
— Ладно. Давайте помолимся за Финна, который лежал в гробу дольше, чем жил, — снисходительно отвечает Майклсон, — Он был зависим от любви. Хорошо, что он умер, — первородная поражённо смотрит на него, медленно подходит ближе, внимательно заглядывая в глаза. Ханна напрягается. Участвовать в разборках первородных вампиров – опасное занятие, но в последнее время слишком частое для неё.
— Обо мне ты также скажешь, если я умру?
— У команды-спасения двойника есть еще три кола, которые могут убить нас, так что скоро узнаем, — весело отвечает первородный. Взгляд вампирши темнеет, Форбс буквально на физическом уровне чувствует, как сильно той некомфортно и больно слышать от него это.
— Знаешь, что? Они, может быть, и законченные идиоты, но они готовы умереть друг за друга. Они знают, что значит семья. А ты разрушил нашу.
— Я хотел семью, но семья не хотела меня, — первородный впивается взглядом в сестру, — И теперь мы больше не несём друг за друга ответственность, — серьезно произносит он.
— Теперь ты уедешь?
— Как только получу свои колья, заберу Елену и использую ее кровь, чтобы создать новую семью – гибридов, разумеется, — довольно улыбаясь, добавляет Клаус, продолжая напоминать Ребекке о ничтожности для него такого слова как «семья».
— А если я решу остаться?
— Значит, ты такая же жалкая, как Финн, — заявляет гибрид, тут же огибая сестру и скрываясь в призрачных тенях дома, как-будто этого ужасного разговора и не было.
— А у тебя мило, — пытается разрядить обстановку Ханна. Она осматривает комнату первородной. Та выглядит очень нежной, по-настоящему девчачьей, как в кино. А когда она думает, что этим и правда занимался Клаус, внутри что-то неприятно сжимается от недавно случившейся ситуации.
— Можешь даже не стараться, — апатично отвечает Ребекка, — Этот вечер безнадежно испорчен, но, по крайней мере, мы всё ещё можем напиться, — вампирша делает несколько крупных глотков прямо из бутылки, протягивает её девушке, но тут же забирает ее обратно, — Ой, точно, прости, — она берёт бокал с комода, доверху наполняя его алой жидкостью и протягивая Форбс, та благодарно кивает и выпивает – Ребекка тот самый человек, который запоминает такие тонкости, вроде брезгливости блондинки, и это-ли не признак лучших отношений на свете? — Ну почему мой брат такой придурок? — Ханна вздыхает. Она понимала, что этих разговоров не избежать, но от этого легче не становилось.
— Потому что это Клаус. Думаю, тебе просто не стоит принимать все за чистую монету, — спокойно отвечает она, — Я имею в виду, это не отменяет того, что он придурок, но ты ведь знаешь его лучше, чем кто бы то ни было. А значит – должна понимать, что это всё фарс, он так не считает на самом деле, — первородная вздыхает, она снова отпивает вино, падая на мягкую кровать.