С громким стоном он толкнулся в нее еще глубже, его бедра сильно прижались к ее, и поток удовольствия пронесся через него. Он рухнул на нее, уткнувшись лицом в шею и приоткрыв рот, чтобы покрыть ее кожу легкими поцелуями. Ее руки обхватили его, а губы прижались к его плечу.
— Будь на мне, — пробормотала она. — Будь внутри меня.
— Наконец-то ты рядом, — прошептал он, — Я никуда не уйду.
Комментарий к Часть 4
Упс!
========== Часть 5 ==========
Три недели спустя
После Рождества время, проведенное Гермионой в убежище, казалось, пролетело как один миг. Каждое свободное мгновение она проводила в больнице, в инкубаторе драконов или где-то на территории с Драко. Она так много времени проводила с детенышами драконов и знала, что привязалась к ним… так же, как и к Драко.
В свой последний официальный выходной Гермиона отдыхала на закрытом балконе с книгой в одной руке. Но она не читала. Слова расплывались, глаза наполнялись слезами, которым она не давала упасть. За последние несколько недель она была так счастлива, чувствовала себя спокойнее, чем за последние годы, и вот все это подходит к концу. Всего через два дня ей предстояло вернуться с портключом в Лондон, к своей жизни, с хаотичной работой, шумной квартирой и тягостным чувством одиночества.
Она не была уверена, что сможет выдержать это.
В тот момент Гермиона почти пожалела, что согласилась подменить ее в убежище. Если бы она не сделала этого, то не смогла бы попробовать другую жизнь, более спокойную, наполненную детенышами драконов, скучными буднями и сладкими поцелуями. Она бы никогда не узнала Драко, и не испытывала бы чувство потери каждый раз, когда думала об отъезде. Она надеялась, что они попросят ее остаться, но эти надежды развеялись, когда накануне вечером целитель Сингх вернулась, почти готовая приступить к своим обязанностям. Ей потребовались все силы, чтобы не расплакаться в присутствии Драко, когда он упомянул об этом и попытался начать разговор, которого она так боялась.
— Гермиона, — начал он, — нам нужно поговорить об этом. Нам нужно поговорить о том, что случится, когда ты уйдешь.
Она покачала головой.
— Нет, не нужно. Когда я уеду, я снова буду работать восемьдесят часов в неделю в больнице Святого Мунго, а ты будешь здесь. Больше ничего не нужно говорить.
— Но…
Гермиона поцеловала его, заставив его замолчать, чем он с удовольствием воспользовался.
— Прекрати. Мы оба знаем, как все будет происходить, Драко. Я буду работать, и ты будешь работать, и мы скажем, что будем ездить друг к другу в гости… Но ты ненавидишь Англию, и я не смогу возвращаться сюда на день и притворяться, что все в порядке, когда на самом деле мое сердце будет разбиваться снова и снова каждый раз, когда я уезжаю.
Его губы сжались в плотную линию, и он не смотрел на нее до конца ночи. Зная, что он страдает и, вероятно, пытается отстраниться, она не стала его тревожить. Когда он рано утром вернулся в свою комнату, оставив ее наедине со своими мыслями в пустом больничном крыле, она наложила чары Заглушения… и зарыдала. Обидеть Драко, тем более что она знала, что он не так легко впускает людей, было ужасным поступком, и она ненавидела себя за это.
Несмотря на то, что она причинила ему боль, он все равно встретил ее на завтрак на следующее утро и поцеловал, прежде чем отправиться выполнять свои обязанности, сказав, что увидится с ней позже. Гермиона кивнула, а потом плакала в подушку, пока не заснула.
И теперь она ждала его, думая обо всем, что ей предстояло потерять всего за несколько дней.
Когда Гермиона услышала приближающиеся шаги, она быстро протерла глаза и притворилась, что снова читает, уверенная, что Драко направляется к ней. Однако раздавшийся голос принадлежал не ему.
— Червячок! — поприветствовал Чарли. — О, как замечательно вернуться! Я удивлен, что Драко не…
Его голос прервался, когда он посмотрел на нее.
Гермиона поднялась на ноги и обняла его, а он положил одну руку ей на спину, другой гладя ее волосы.
— Я рада тебя видеть, — сказала она, фыркнув. — Я бы хотела, чтобы ты не уезжал.
— А я думал, что ты будешь рада моему возвращению, — пробурчал он.
Ее тон быстро изменился.
— Мне жаль! Правда!