- Ты всё такая же бесполезная, безмозглая дрянь! - Странно. Твой голос дрожит, хотя ты всегда избивала меня за подобное.
Но твои глаза больше не холодные и сосредоточенные. Такие глаза теперь у меня, а смотрят они на тебя. Поэтому я и не отвечаю тебе.
- Боже, Дин, да ты не выстрелишь.
Мимо
- Ты всё такая же. Мелкая и безхребетная.
Мимо
- Ты не посмеешь.
Мимо
- Я слишком хорошо тебя знаю!
Убил
- Ты не… - точный выстрел в голову не даёт Минерве договорить. Её волосы, которые за эти два года знатно отрасли, дёргаются от взмаха воздуха и опадают. На грязную сырую, пропитаную кровью ходячих, а теперь и людей, землю.
Землю не второго Техаса, а заднего двора школы для трудных подростков, всё ещё, имени Эриксона.
Никогда. Никогда и никто не смотрел на меня таким взглядом. Полным удивления, страха и самое главное. Осознания. В ужасе застывшие глаза стекленеют уже навсегда.
- В детстве ты часто говорила, что самое худшее чувство - это стать ходячим. Поздравляю, тебе это больше не светит. Я позаботились и проявила себя как единственный твой близкий человек. - Поднимаю к небу голову. Натыкаюсь взглядом на одинокую, полуразрушенную, башню. Она чернеет тёмным силуэтом, посреди бескрайнего синего неба.
- Уже светает. - произношу, улыбаясь и поднимаю пистолет. В барабане болтается одинокий патрон.
Прям как я сейчас.