— Возьми часик перерыва, — не отвлекаясь от писанины, тихо произнесла начальница. — Проветрись.
— М-угу, — вздохнула кудрявая и кинула ручку на стол. Мулатка безжизненно встала со стула и поплелась к выходу, но вдруг её осенило. — Слушай, можно твою машину взять? Хочу к озеру съездить.
— Не раздолби, — без предупреждения кинула в девушку связку, та едва успела поймать.
— Спасибо!
— Вали уже, — улыбнулась Уокер, покачав головой.
Женщина пыталась проанализировать своё отношение к юной особи. Ей на удивление нравилось то, что она в какой-то мере сдружилась с кудрявой башкой — Монтенегро многому её научила. А вообще Виктория очень удивлялась способности мулатки находить ко всем людям подход. Это настолько поражало, что Уокер невольно начинала восхищаться, видя, как до сего угрюмый человек после общения с лаборанткой начинал буквально светиться от радости. Если Моника и обладала сверхспособностью, то её силой было умение делать всех вокруг счастливыми — это неоспоримый факт.
Виктория также чувствовала на себе груз ответственности за девушку. В то же время это нелепое чувство было в какой-то мере похожим на материнское, что вообще было чуждо синеглазой, вызывало целую массу проблем, ведь крылатый упырь ака шизофреник теперь знал куда давить, чтобы добраться к женщине. Этот факт удручает больше всего.
В этих размышлениях она принимала душ. Нежась под горячими струями воды, медленно намыливала голову, заполняя пространство вокруг ароматом арбуза — запахом своего шампуня. Пальцами неспешно массировала голову, ощущая расслабление, что струилось по венам мягким теплом. Даже не сразу заметила, как дверь в душевую скрипнула. Звук тяжелых шагов кожаных туфель по керамической плитке вывел её из раздумий, заставляя молниеносно выключить воду и схватить полотенце. Пена так и осталась на волосах, когда женщина выглянула из кабинки, спешно сцепляя полотенце на груди.
— Я, конечно, дико извиняюсь, но ты охуел?! — рявкнула, плотно сжимая челюсти. — Это женская душевая, какого Дьявола ты вытворяешь?!
— Тут какой-то мужик как угорелый бегает, тебя ищет, — руки Люцифера покоились в передних карманах брюк, пока их владелец наблюдал за реакцией женщины на его слова.
— Это не повод нарушать все мыслимые и немыслимые правила поведения! — Уокер не унималась. — Выйди к херам отсюда!
— Нет, уж больно часто ты меня прогоняешь, — пернатый облокотился о перегородку душевой кабинки. Решил остаться назло. — Мне это надоело.
— Надоело что? — рычит Виктория, задвигая шторку и обратно включая воду. Предварительно сорвала с себя полотенце и повесила обратно на крючок у кабинки.
— Что земная женщина считает, что ей всё позволено, — говорит чуть громче, чтобы перебить шум воды. — Обращаешься с высшим существом, словно с дерьмом. Ты думаешь, я такое прощаю?
— Что ты мне сделаешь, а? — яростно смывает шампунь с волос, мысленно матеря демона на чём свет стоит. — Грохнешь? Так давай пока мы здесь одни!
— Какая же ты…
— Какая же я, — протянула она, усиливая напор. Следующих слов она уже не расслышала из-за шума воды.
— Мымра, — тяжелый вздох сорвался вместе с оскорблением, сам же Люцифер потирал переносицу, словно устал от этой несносной женщины. А ведь так оно и было. — И как мне с тобой поступить?
Задумчиво почесал подбородок, прищуриваясь. Ему нужны были глаза и уши в бюро. Моника на худой конец тоже сойдёт, но кудряшка не обладает нужными качествами, а именно Уокерским зрением. Неделю просидел в библиотеке Ада в поисках ответа на вопрос «как?», но ничего не нашел. Была конечно у людей одна особенность, но в этом случае общее правило не работало, ведь оно гласило…
— Ты можешь выйти? Я хочу одеться, — кажется, горячая вода возымела успокаивающе действие, и Виктория уже не хотела никого убивать. Так, слегка вырубить и спрятать в какой-нибудь канаве, чтобы «пернатый друг» глаза не мозолил.
— Твоя взяла, — поднимая руки вверх в мнимом поражении, вышел из душевой. Как только дверь за ним захлопнулась, женщина то ли прорычала, то ли процедила что-то бранное и принялась нервозными движениями натягивать на мокрое тело одежду.