— Вики, если это ты, прости меня, — судорожно прошептала она.
— Хлоя, ты совсем рехнулась? Она умерла, её нет.
Я уже хотела покинуть квартиру, но к моему слуху донеслась одна интересная фраза:
— Это всё неправильно! Я должна была прекратить это! — у Хлои начинали сдавать нервы. — Это всё ты виноват! Её ещё похоронить не успели, а ты мне уже отношения предлагаешь…
— Я. — он оборвал на полуслове, прижав её руки себе. — А ты чем лучше? Три года раздвигала ноги передо мной и делала вид, что святоша? Серьезно?
Больше слушать не хотелось — я и так услышала достаточно. Мне было ужасно противно от них, от себя. За то что носила это грёбаные розовые очки, за то что посмела считать, что я кому-то кроме папы и бабушки нужна…
Сердце защемило. Я приняла решение, которое далось мне с превеликим трудом — которое не могла принять две недели.
Бабушка Валери. Именно она меня всегда учила тому, что розовые очки разбиваются осколками во внутрь. Что ж, бабуль, твои уроки прошли зря — осколки оставили глубокие раны на моей душе. Доверяй после этого ещё кому-нибудь…
Я вышла из того дома с таким ужасным чувством никчёмности, что не сразу заметила, как кто-то грубо подхватил меня за локоть и потащил куда-то в переулок. Мой пустой взгляд и обмякшее тело не выражали абсолютно ничего. Тот, кто тянул меня в неизвестном направлении, оказался таинственным незнакомцем, коего я встретила несколькими часами ранее.
— Отпусти меня, пожалуйста, — пробубнила под нос.
— Что это сейчас было? — он резко дёрнул за руку таким образом, что я оказалась перед ним. — Отвечай, Непризнанная!
— Прекрати меня лапать, — так же резко вырываюсь из захвата. — Даже если бы я и вправду что-то знала, то с тобой бы я вряд ли делилась! — его глаза сверкнули красным пламенем.
Я боюсь, очень. У него на лбу написано «Цербер. Не беси, ибо сожрёт и не подавится».
— Слушай сюда, Непризнанная…
— Нет, это ты слушай, Демон! — мой голос предательски дрогнул, чем почти выдал мой ужас от его присутствия. — Меня сегодня грохнули твои ёбанные собратья, вырвали из моей жизни, отобрали у меня всё, над чем я трудилась последние годы! — голос сорвался на крик. — Мой парень три года спал с моей лучшей подругой, а бабушка сейчас лежит в больнице и доживает свои последние дни, если не часы! И это моя последняя возможность с ней попрощаться… — я ткнула ему пальцем в грудь. — И если ты меня удержишь хоть на ещё одну минуту, клянусь, я сломаю тебе нос. Мне плевать кто ты, хоть Сын Сатаны!
Он стоял неподвижно всё это время и тут я поняла, что стою слишком близко. Только сейчас я заметила насколько он высокий — на целую голову выше меня. Его ладони то сжимались в кулаки, то расслаблялись, — словно он изо всех сил пытался успокоиться. И тут я поняла, что его грудь обжигает мой указательный палец. Неловко откашлявшись, резко убираю руку и быстрым шагом иду в сторону остановки, меня начинает от чего-то знобить.
— С одним ты точно угадала, — в бархатном голосе позади можно было услышать ухмылку. Я остановилась на секунду, хотела обернуться, но услышала шепот демона и его ровное горячее дыхание прямо у своего уха. Слишком близко. — Разговор не окончен, Непризнанная.
Я забыла как дышать на несколько секунд — настолько обескуражила меня эта выходка. Когда я всё же решила обернуться, этого чёрта и след простыл.
Прошло полчаса прежде чем мой автобус доехал к нужной остановки, ко мне понемногу начало приходить осознание происходящего, от чего мне хотелось биться в истерике и рыдать. Прежде чем переступить порог больницы, я сглотнула тяжелый ком в горле и смахнула слёзы. Новое отделение моей бабушки находилось на пятом этаже, добраться туда не составило труда. Труднее было найти её саму — у меня получилось с третьей попытки.
Она лежала с закрытыми глазами, всё тело было обвито проводами, а аппарат слева от кровати пищал после каждого удара сердца. В палате стоял горький запах медикаментов. Даже несмотря на её плачевное состояние, она никак не выглядела как семидесятилетняя бабуля. Даже несмотря на то, что от её роскошных чёрных, как вороново крыло, волос не осталось ничего — всё забрала химиотерапия — лицо всё равно казалось слишком молодым, очень мало морщин, аккуратно нарисованные карандашом брови (наверняка, попросила медсестричку Молли навести ей марафет), гладкая, почти восковая кожа блестела от света, что попадал в палату с панорамных дверей палаты. Большинство плутали Валери с моей мамой, настолько молодо она выглядела.
— Я уж думала, ты не придёшь, — глаза всё ещё прикрыты, но губ коснулась легкая улыбка. — Проходи, детка, не бойся.
— Т-ты можешь меня видеть? — голос дрогнул, а тело оцепенело.
— Мне многое тебе нужно объяснить и у меня очень мало времени. Для тебя это может быть весьма болезненно, поэтому лучше присядь. — карие, почти что чёрные глаза засверкали в полумраке. — У тебя слишком красивые крылья как для Непризнанной.