— Сигнусу стало нехорошо, и он не смог, по традиции, составить мне компанию в коротком путешествии до ворот. Вам придется, мисс Блэк, взять сегодня на себя роль вашего гостеприимного отца… — Волдеморт говорил тихо и неторопливо, словно рассказывал сказку.
— У меня не было выбора, — пожалуй, слишком резко отозвалась Андромеда и тут же пожалела об этом.
Волдеморт стремительно обернулся, заставив ее отшатнуться. Выражение его лица было совершенно нечитаемым.
— Выбор, мисс Блэк, есть всегда, — уголок его рта дернулся в призрачном намеке на ухмылку.
Сумерки в ноябре сгущались быстро, а потому, несмотря на то, что шел лишь седьмой час вечера, на улице уже было темно. Андромеда, поеживаясь от сырости, довела лорда Волдеморта до ворот — две минуты, потраченные на то, чтобы пройти аллею от начала до конца, показались ей бесконечными. И все же она была самую малость разочарована — и это все? Ветер шумел, перебирая полуголые ветви влажных от подступившего тумана деревьев, где-то вдалеке одиноко лаяла собака, а лорд Волдеморт молчал и даже не смотрел в сторону Андромеды, словно забыл о ее существовании.
— Спасибо за визит, сэр, мы будем вас ждать снова, — выдав дежурное лицемерие, Андромеда почувствовала отвращение к самой себе.
Лицо Волдеморта искривила гримаса.
— Брось, девочка, тебе не идёт фальшь, — он подошёл неприлично близко, и Андромеда сделала шаг назад.
Несколько секунд он внимательно изучал ее лицо, взгляд его метался, перебегая от глаз к губам и обратно. Сердце Андромеды гулко билось, ей хотелось прижать руки к груди, чтобы не дать ему вырваться наружу, но этот жест выдал бы, насколько уязвима она сейчас.
— Я же вижу, как ты на меня смотришь, — Волдеморт склонился к ее уху, шею обдало горячим дыханием. — Ты боишься меня, Андромеда. Ещё немного — злишься. А ещё… — тут он подцепил пальцами тяжёлый каштановый локон, выбившийся из ее прически, — тебя ко мне тянет — самую-самую малость.
— Зачем вы все это говорите мне? — Андромеда отступила ещё на шаг, испугавшись реакции своего тела на близость лорда Волдеморта. Щекам было горячо, в груди стучал набат, а в животе будто ожила стая насекомых.
Волдеморт отстранился. Лицо его снова ничего не выражало.
— Мне нравится говорить людям правду. Доброй ночи, Андромеда, — с этими словами он крутанулся на каблуках и исчез под хлопок аппарации.
*
Андромеда не любила терять над собой контроль. Но она была достаточно умна, чтобы понимать: нередко с людьми случается именно то, чего они больше всего боятся.
Он явился в поместье Блэков через две недели — как и прежде, холодный и пугающий, равнодушный и до оскомины галантный. Андромеда понимала, что все это его учтивое джентльменство — не более чем игра на публику.
Настоящий джентльмен не стал бы приближаться к дочери своих друзей ближе, чем на сорок дюймов. Не стал бы шептать ей на ухо, почти касаясь кожи губами. Не стал бы касаться ее волос, чтобы «поправить прическу».