- Гордин, - тихо поправил призрак. – Это его настоящее, неколдовское имя. Он не любит, чтобы его так называли.
- А мне оно больше нравится. Не такое зловещее...
- Не удивительно. Моран на одном древнем языке означает «опустошение».
- А на нашем созвучно слову «смерть»...
- Тем более. Он сам его себе выбрал.
- Потому что тогда чувствовал себя таким – опустошённым, никому не нужным, да? Это... из-за той девушки? Она вышла замуж за другого?
- Угадала.
Я некоторое время изучала собственные туфли, потом всё же решилась спросить:
- Он ведь всё ещё её любит?
- Почему ты так решила?
- Он не вернулся к своему имени. И – он по-прежнему одержим местью. Отвергнутая любовь сделала Морана жестоким, циничным, он разочаровался в людях и не хочет ничего менять, хотя сам, возможно, понимает, что это неправильно. Это разрушает его... Разве я не права?
- Почти.
Я вздрогнула и обернулась – хриплый голос принадлежал не призраку.
- Ой, проснулся! Как ты себя чувствуешь?
- Прекрасно...
Моран облизал пересохшие губы, и я поспешно подала ему кружку.
- Интересные вы тут разговоры разговариваете...
- Да мы так... просто болтаем себе, - отчего-то смутился Драхмар. – Лериэла, детка, посиди с ним пока, я тут вспомнил, надо срочно слетать в одно место...
И призрак с преувеличенно-бодрой улыбкой устремился к потолку.
- Что это с ним?
Моран усмехнулся одним уголком рта.
- Ему неловко, что он нарушил наш договор.
- Никому про тебя не рассказывать?
- Именно.
- Не сердись на него, я первая начала его расспрашивать...
- И смогла, наконец, удовлетворить своё женское любопытство.
- Только отчасти. Ведь ты сам мне больше ничего не расскажешь?