Утром ко мне, как обычно, вошла мама с вопросом, не опоздаю ли я в Универ, если продолжу так нагло игнорировать будильник. Я не смогла даже приподняться ей навстречу.
- Лер, да что с тобой? Ты бледная как смерть!
Она озабоченно потрогала мой лоб – странно, холодный. Но при этом озноб, жуткая боль в мышцах, как при гриппе, и судорожное «царапающее» сердцебиение. Что с ребёнком?!
Вызванная участковая врачиха, как всегда дико занятая, заскочила на минутку, диагностировала стандартное ОРВИ (а на словах приступ невралгии) и великодушно посадила на больничный.
Благодаря родительским хлопотам на следующее утро я уже вполне пришла в себя, но с кровати вставала только по жизненной необходимости – слабость была дичайшая. Не хотелось есть, не хотелось разговаривать... Ничего не хотелось.
Я лежала и думала, что со своим чрезмерным воображением незаметно и вправду сошла с ума. Воспоминания о том сне были настолько ярче ощущений от жизни наяву, что становилось по-настоящему страшно за свой рассудок. Только бы никому не проболтаться...
На третий (кажется) день я вроде бы почувствовала себя лучше. Организм робко намекнул, что не будет против, если его хоть немного покормят. Я была с ним не совсем согласна, но решила всё же сползать на кухню, авось глаз увидит – мозг догонит... Сняла пропахшую потом тёплую пижаму, намереваясь одеться полегче – да так и застыла на месте.
При дневном свете на моём правом запястье обнаружилась странная татуировка. Изогнутые чёрные линии оплетали руку широкой полосой, напоминая нарисованный браслет. И ещё пять чёрных кружочков в центре. Ровно пять... Как и на том, настоящем (то есть, наоборот, приснившемся) браслете. Может, я действительно сделала себе татуировку, просто сейчас не помню? Тогда неудивительно, что мне снилось что-то похожее...
Встав, я машинально поправила подушку и вдруг заметила торчащий из-под неё уголок своего рисунка. А, да, там же... не Лориан, просто парень, который мне раньше нравился. На той неделе, а как сто лет назад... Надо убрать его подальше или Маринке подарить, она давно просила...
Я небрежно выдернула рисунок – и снова обессиленно шлёпнулась на кровать. Никакого «Лориана» на нём не было. С помятого листа на меня с явным осуждением смотрел... Гордин!
Нет, не может быть... Этого ПРОСТО не может быть. Я точно помню, что не рисовала такого наяву, хотя бы потому, что это совершенно «не мой» тип мужчины. Не благородный юноша с пламенным взором, не принц и не рыцарь – а какая-то бандитская рожа с колючими глазами, кривой ухмылкой и перебитым носом. Прямо вылитая девичья мечта!
И всё же... Я ловила себя на том, что просто не могу отвести от него глаз, словно притянутая каким-то колдовским магнитом. Зачем мне все эти идеальные мальчики? Я хочу такого...