— О Боги!
На старой, грязной кушетке. Лежал окровавленный Эрар. Руки и ноги его были перетянуты цепями. Лицо было бледным, выражение страшной муки, на нем застыло, восковой маской. Из рук, что были изрезаны, торчали иглы от которых шли, какие-то, ветееватые трубочки. И по ним струилась желтая и голубая жидкость, а из другой руки, тянулось тонкая трубочка, по которой по капле стекала, бордовая кровь, заполняя тазик в низу. — Ему, что кровь сливают, — не поняла я. И что это за жидкость, что ему вводят. Мужчина явно был бес сознания. Припав к груди, почувствовала слабое, биение сердца.
— Жив, — тихо выдохнула.
Но как его от сюда вытащить. Саймус, хоть и был крупным мужчиной. Но долго Эрара не пронесёт на себе, император был явно крупнее и шире в плечах.
Мои рассуждения перервал какой-то глухой стук. Я вздрогнула и прошептала:
— Саймус, это ты?
Но ответа мне не последовало. Почуяв неладное, наклонившись к Эрару, стала бить его по щекам. Пытаясь привести в чувство. Поняв, что эта затея бессмысленная, попыталась было, освободить его. Но и в этом потерпела неудачу. Тогда я догадалась, что нужно отсоединить, все эти трубочки, вынув иглы. — И почему я сразу это не сделала, ума не приложу.
Как только, закончила вытягивать последнюю, сзади послышался, голос.
— Зря ты пришла сюда, деточка. Я же говорил тебе, что такие места не гожие, для столь юной особы.
— Гюстов? Что вы здесь делаете?
— А ты не догадываешься?
— Нет.
— Ну тогда я тебе конечно всё объясню. Перед тем как убить.
Меня кинуло в холод, и с лица отхлынула вся краска. Я отступила на пару шагов назад, упираясь в лежак. Где ещё бессознания лежал Эрар.
— Убить, но за что? И что вы сделали с Эраром.
— Потому что мой долг, излечить мир от таких как вы.
— Каких?
— Тварей, в которых течет кровь древних уродов. А твой супруг, очень даже мне в этом поможет.
— Послушайте Гюстов, вы говорите какую-то ересь. Вы не в себе. Когда папенька узнает про эту вашу подпольную лабораторию. Я уверена, что вам не поздоровится и ….
— Папенька. А-ха-ха Ясмина, неужели ты думаешь, что он не в курсе. Он до последнего надеялся, что тебе не передался дар, твоей мерзкой матери.
— Не называйте её так! — я с силой сжала кулаки, готовая буквально наброситься и расцарапать эту мерзкую, морщинистую морду. Злость во мне кипела, подогреваемая праведным огнём.
— Покричи, если тебе от этого станет легче. А я буду называть её или кого-либо другого из вашего племени, мерзких тварей, как посчитаю нужным. Так вот, я не закончил, когда ты, там в лесу, вытянула солдат, практически из того света, ты буквально подписала себе смертный приговор. Как и когда-то, твоя глупая матушка. И ещё, твой отец лично подливал ей яду, каждый день, чтоб убить. Но он не успел, она понесла выродка, тебя Ясмина. И уже после того, как ты родилась, он держал тебя взаперти, чтоб не дать развиться твоим способностям. А я ему говорил, надо было переломать тебе шею, ещё в колыбели. Но он смалодушничал.
Говоря эти страшные слова мужчина, начал приближается, в руке у него, я увидела поблескивающий кинжал.
Не знаю как, но в тот момент, когда он на меня накинулся, я как-то увернулась. И старик, прицепившись, рухнул на пол. Но отскочить я далеко не успела, он больно схватив меня, за щиколотку потянул вниз. И я рухнула, рядом с ним.
Затем мерзкий упырь, навалился сверху на меня, давя всем своим не малым весом. Намереваясь проткнуть меня острым лезвием кинжала. Я же крепко держала его руку, стараясь не дать ему этой возможности.
Силы мои были на исходе. И я начала потихоньку ослаблять хватку. Чувствуя как холодное лезвие уже спороло кожу, в области сердца.
Но, кгда я уже готова была сдаться, услышала грозный утробный рык. И мерзкий старик, в мгновение ока, полетев в противоположную стену, подгоняемый огромной когтистой лапой черного медведя, размозжил голову, медленно сползая вниз. Но перед этим, всё таки успев мне вогнать, кинжал чуть правее от сердца.
— Эрар, — прошептала, чувствуя как адски жжет рана и то как промокает моя рубаха, от крови.
За стеллажами послышался шум и к месту недавней борьбы, подлетели несколько мужчин. Первым стоял Рахнир, сверкая черными глазами. Бок о бок к другу другу, Феликс и Клоц, а позади бледный Саймус. Он растерянно потирал ушибленный лоб, по которому тонкой струйкой стекала кровь.