Рита Кинг. Впечатляющий провал.
Она задрожала, затем яростно поборола вспышку паники.
Поддавшись своему беспокойству, она не пошла на похороны Рудольфа. Слабость, которая пристыдила ее до глубины души. На этот раз она не собиралась позволить этому взять над ней верх.
Последние три ночи ее старый друг преследовал ее во снах. Как будто пытался выйти из могилы, чтобы предупредить ее. Она не знала, почему он не может покоиться с миром, но собиралась спросить его об этом.
Это единственный способ заснуть.
На кладбище Рите пришлось пробираться через сугробы, чтобы наконец добраться до могилы Рудольфа. Потревоженная земля возвышалась над остальными могилами, но сверху лежал слой снега, который, к счастью, смягчал вид сырой грязи. Находиться там и без мрачного напоминания о том, что Рудольф, вероятно, все еще замерзший труп в своем гробу, довольно неприятно. Пройдут месяцы, прежде чем он оттает и начнет гнить.
Риту чуть не стошнило от ужасной мысли.
— Прекрати, — пробормотала она. — Ты здесь, чтобы поговорить с духом Рудольфа, а не беспокоиться о его мертвом теле.
Остановившись рядом с недавно установленным надгробием, Рита сосредоточилась на имени друга, высеченном на мраморе, и на тяжелой урне, наполненной хрупкими цветами, которые шелестели на сильном ветру. Постепенно инстинктивная тревога, вызванная пребыванием на кладбище, сменилась воспоминаниями о Рудольфе, когда он был еще жив. Острая боль пронзила ее насквозь. Она отчаянно скучала по нему. Никто больше не понимал ее потребности заглушить боль вечер за вечером. И ее ненависть к себе, когда на следующее утро она просыпалась с тупой, ломящей головной болью.
Помимо этого, он всегда оставался хорошим собеседником. Он рассказывал истории, которые заставляли ее смеяться или задыхаться от его смелых выходок. Некоторые из них даже могли быть правдой.
Рита протянула руку, чтобы дотронуться до надгробия.
— Поговори со мной, Рудольф. Скажи мне, что тебя беспокоит, — прошептала она.
Лишь свист ветра пронизывал густой строй кедровых деревьев, обрамлявших кладбище.
Она нахмурилась. Неужели она совсем идиотка, раз думала, что Рудольф пытается поговорить с ней? Возможно. Конечно, это не первый раз, когда она позволила своему буйному воображению взять верх над здравым смыслом. Но это казалось таким реальным.
— Давай, Рудольф, — пробормотала она. — Я замерзаю.
Топая ногами, которые онемели от холода, она случайно пнула основание надгробия, в результате чего с цементной урны упал слой снега.
Рита вздрогнула. Меньше всего ей хотелось осквернять могилу. Разве это не плохая примета? Перекрестившись, несмотря на то, что она не была католичкой, она отвлеклась, увидев что-то белое, торчащее из мертвых цветов в урне. Это выглядело как кусочек мусора.
Неодобрительно щелкнув языком, Рита потянулась вниз, чтобы убрать его. Кто мог бросить его туда?
Только когда она вытащила его, она поняла, что это не клочок бумаги. Вместо него это оказался конверт с именем Рудольфа, нацарапанным на лицевой стороне.
Она заколебалась. Возможно, это личная записка от кого-то, кому Рудольф помог. В Пайке немало людей, признательных ему. Так оставить его там или отнести Киру?
Не зная, что делать, Рита наконец решила вскрыть конверт. Если это будет что-то, что напомнит Киру о многих прекрасных качествах его отца, она отнесет это ему. В противном случае она положит его обратно в урну.
Неохотно сняв одну перчатку, Рита разорвала конверт и вытащила сложенную бумагу. Это была записка, написанная от руки, и прошло несколько минут, прежде чем ей удалось расшифровать слова.
Затем ее сердце остановилось.
И это не метафора.
Ее сердце фактически забыло биться, когда она засовывала письмо в карман пальто.
Затем, наклонившись вперед, она заглянула в урну. Там лежали еще конверты. В горле поднялась желчь, но, прикусив язык, она заставила себя протянуть руку и взять их. Засунув их в тот же карман, что и первый, она повернулась, чтобы поспешить к выходу с кладбища.
Она оказалась права, шептал торжествующий голос в глубине ее сознания. Рудольф пытался достучаться до нее и предупредить. Теперь ее долг — проследить, чтобы письма попали к…
Кому?
Шерифу? Нет, она бесполезна. Может, ей стоит обратиться в ФБР? По телевизору всегда показывали, что именно они раскрывают крупные дела, верно? Но как обычный человек мог связаться с ними?