Парни насмешливо заулюлюкали, призывая своего лидера к дальнейшим действиям. Они жаждали зрелища. Надеялись, что и им кое-что перепадёт, когда Бруно насытится и продаст им сестру. А где Аманда?!
— Надо помочь ей, — не в силах больше наблюдать за надругательством, зло выпалил я.
— Надо, но в этот раз у меня нет с собой денег. Я всё потратил, — извиняясь, посмотрел на меня друг. Я проверил карманы. Пусто. Чёрт, что же делать теперь?
— Плевать, — отмахнулся я, будучи уверенным, что справлюсь при помощи грубой силы. — Беги домой. Я справлюсь.
— Ни хрена ты не справишься, — буркнул он. — Они намного сильнее тебя. Ты посмотри на них. Это быки! А ты физически не развит, — в который раз попытался образумить меня друг, но я лишь грубо отпихнул его.
— Сказал же, езжай. Я и твою Аманду спасу без тебя, — уверенно рявкнул я и, не давая себя остановить: — Эй, придурок, я здесь!
Бруно дёрнулся. Ведь так нагло его ещё никто не окликал. Найдя меня едва ли не ошалелым от ярости взглядом, он небрежно и грубо оттолкнул сестру, указав на меня пальцем. Видимо, ему сейчас и правда больше хотелось хорошего траха, а не финансовой выгоды. Моё сердце замерло, кажется, навсегда.
— Схватить урода!
Как стадо яростных быков, парни разразились криками и сорвались с места. Кинувшись к дороге, я не обнаружил поблизости Дидерика и несколько успокоился: значит, друг благополучно спасётся и позовёт на помощь взрослых. Я попытался ускориться, понимая, что от ног зависит если не моя жизнь, то абсолютно точно здоровье. Ну почему я не взял деньги? Вот идиот!
Едва достигнув дороги, я неловко развернулся, всё же сумев удержать равновесие, и бросился к велосипеду. Когда мне начало казаться, что я-таки сумел справиться, оставил угрозу позади, показав ей лисий хвост, один из парней перегородил мне путь, оглушив ударом в нос. Качнувшись, я повалился на землю, попытался подняться, но один из придурков больно приложил меня ногой по рёбрам. Скривившись, я закашлялся.
— Мелкий засранец, — ядовито выплюнул Бруно, — сейчас ты ответишь за то, что Люсия убежала.
Он протащил меня вперёд на несколько метров, пока я не оказался на ромашковом поле.
— Держите его! Или постой, у тебя есть евро, чтобы заплатить за мою неудовлетворенность, а? Есть, или нет?! — Он с досадой харкнул мне в лицо, но я лишь покачал головой. — Ха-ха, ну тогда я тебе преподам урок, отучу лишать меня хорошего траха и называть придурком! Ты запомнишь на всю жизнь, урод, что старших нужно уважать!
Навалившись на руки, парни лишили меня всякой возможности сопротивляться. Я пытался ударить хоть кого-нибудь ногами, но в конце концов перехватили и их. А потом пугающе быстро избавили от джинсов.
Покрывшись ледяной испариной от громкого звука — удара большого камня о камень — и широко распахнув глаза, я пытался понять, чего сейчас лишусь…
— Говнюк мелкий, мамочка никогда не говорила тебе, что за всё надо платить?
Ещё раз столкнув вместе два булыжника, Бруно присел рядом, расплылся в злобной улыбке, замахнулся и вмазал по яйцам. Заорать я так и не смог. Крик застрял в горле. Я терял сознание.
Раз за разом камни опускались вниз, рождая неприятный хлюпающий звук. Раз за разом сознание покрывалось рябью и уходило всё дальше. Раз за разом я слышал громкий призыв вокруг: «Всмятку! Всмятку!» Наконец, лишившись чувств от шока и боли, я утонул в мягком забвении, преследуемый одной мыслью: «У меня больше нет яиц, а значит, мне никогда не стать настоящим мужчиной и не позвать Люсию замуж». Теперь я грёбаный кастрат!
***
Следующие несколько месяцев пролетели для меня в густом сером тумане.
Выписавшись из больницы, продолжил жить. Ел, пил, спал, ходил, как все, в школу, но какая-то часть меня, какая-то очень важная часть, словно умерла. Словно, когда я очнулся и встретился с обеспокоенными глазами отца и матери, я очнулся не весь. Что-то во мне заснуло, так и не сумев проснуться.