Поймав его удивлённый взгляд, я несколько стушевалась. Он первый раз так долго и внимательно рассматривал меня.
— Спасибо, — тихо, едва ли не сипло, наконец произнёс Джек. — Ты очень хорошая, Аманда. Поэтому держись подальше от меня, ладно?
— Почему? — тихо спросила я, давясь слезами и чувствуя, как внутри что-то безнадёжно холодеет и обрывается. — А если бы к тебе пришла Люсия, тоже сказал бы ей так?
— Нет, ей не сказал. Я уже совсем не тот добрый мальчик, Аманда. Я испорченный, понимаешь? Не такой как все. Всё. Понимаешь ты это, или нет? Убирайся отсюда!
Сдерживая слёзы, я ушла, решив обязательно доказать, что я лучше. Лучше, чем Люсия. Лучше любой другой женщины. Я решила вытащить Джека из болота, в которое он себя загнал и куда не пускает никого, кроме своей Люсии.
***
Тогда я ещё не приобрела твёрдой уверенности в том, что собираюсь делать. Но, пожалуй, именно это и заставило меня выбрать отрасль психологии и стать в итоге дипломированным психотерапевтом. Научиться копаться у людей в головах. Понимать, как там всё устроено. И я не сдамся, Джек. Ты будешь моим мужчиной.
Почувствовав себя лучше от воспоминаний и решения, я зашла в квартиру к подруге и сопернице в одном лице.
— Я смотрю, Джек и на тебе отметины оставил, — как-то иронично произнесла Люсия и протянула мне бокал с вином. Словно поджидала.
Я сбросила туфли. Приняла бокал и, выпив до дна залпом, отправилась в ванную. Мне нужно было расслабиться. Придать мыслям трезвость и всё обдумать. Никаких эмоций, а только ясный ум.
Принявшая ледяной душ и успокоившаяся после бурной встречи со своим бычарой, я укуталась в тёплый плюшевый свитер цвета стали, который напоминал мне о глазах Джека. Металлический оттенок запомнился мне с самой первой встречи.
Пригладив мягкий рукав, я натянуто улыбнулась: знала, что как-то нужно ответить подруге, иначе она начнёт меня отговаривать от попытки связаться с Джеком.
Вошла в комнату.
— Да, теперь и я обладательница пары синяков от Ванмарсениля, — медленно вздохнула я, отвечая на заданный ещё полчаса назад вопрос и принимая из руки подруги очередной бокал с красным вином. Люсия села рядом, я накрыла нас серым пледом.
— Так понимаю, просить тебя не связываться с Джеком бесполезно? — Люсия пристально посмотрела в мои глаза.
— Очень хочется? — Я прикусила нижнюю губу, наблюдая за реакцией подруги. Она лишь протяжно выдохнула, но вдоха я так и не заметила.
— Аманда, для мужчины важно продолжение рода, ему нужно потомство. Поэтому мужчины полигамны, им необходимо оплодотворить как можно больше самок. Джек не сможет никому дать жизнь, — нравоучительно начала Люсия, не смотря на меня. Лишь через слово она делала вдох. — Мне хочется, чтобы он наконец-то успокоился.
— И поэтому я здесь. Чтобы показать Джеки, что можно жить и не по стандартным меркам.
Я старалась говорить без сомнений и пауз, но, когда взглянула в её глаза, заметила, насколько они влажные. Ей достаточно было моргнуть, чтобы слеза покатилась по щеке. Я сглотнула ком в горле, с досадой понимая, что ещё немного — и заплачу вместе с ней.
— Только не травмируй его ещё больше, пожалуйста, — попросила Люсия. Я вопросительно изогнула брови.
— Боишься за него?
— Боюсь за тебя. Он уверен, что стал копией Бруно, и не видит за своим безумием разумность. Джек может оставить тебя инвалидом как физически, так и морально. Ты всё равно когда-нибудь захочешь родить сама, ты молода, здорова, — Люсия продолжала говорить, пытая меня взглядом и ища подтверждения словам.
Я же опустила голову и рассматривала бокал, сверкающий от приглушённого, мягкого света лампы; в комнате создавалась уютная атмосфера, пронизанная золотистыми лучами. Меня мучил один вопрос: что произойдёт во мне, когда я расскажу подруге о своём поступке? Возможно, я пыталась найти ответ в отражении вина на стеклянных стенках. Не хотела от неё осуждения, только понимания.
— Аманда, ты же хочешь мне что-то сказать, да?