Нагнувшись ближе, Эйнар касается Губ Герды — очень осторожно, так нежно целуя, что на мгновение кажется, что он вернулся, тот самый прежний «он».
«Зачем Эйнар поступает настолько жестоко с ней? Почему ведёт себя как «он», а не «она? Почему бы не поцеловать её в лоб или щеку?» — мысли гуляли в голове, Лу, пока она наблюдала за происходящим. Ассистентка прикрыла глаза руками не в силах видеть мучения художницы. Пока он продолжал целовать свою Герду, которая буквально боялась дышать в тот момент, ей хотелось ответить ему, хотелось повернуть время вспять. Но было слишком поздно: она не сумела, не смогла больше подчинить его себе. Ещё больше страдая от этого невинного поцелуя, она попыталась улыбнуться, показывая сильный характер.
Оторвавшись от губ Герды в последний раз, он так ей и сказал: «Ты любишь Эйнара, а я прощаюсь с ним…»
«Отавайся дома и живи с этим дальше», — продолжила Лу внутренний монолог, заканчивая ффразу за Эйнаром. Наконец-то он забрался в вагон и уехал — помчался за мечтой, не думая о том, что он сам для кого-то был смыслом жизни.
«Надеюсь, что Эдди все-таки не такой, как его персонаж, и умеет не только слушать, но и слышать свою вторую половинку», — подумала Лу ещё раз, откровенно злясь на героя и его неправильный поступок в этой сцене.
Отсняв этот эпизод, актёры вернулись в декорации больницы, где уже измождённое тело Лили металось по кровати в попытке унять хотя бы на секунду физическую боль. Она, бледная словно смерть, с посиневшими губами и слезами на глазах, билась в судорогах. Обезболивающие не помогали — всё прошло слишком сложно и как-то неправильно. Наверное, хотелось чтобы всё закончилось по-другому, но тогда, в 1920 году, не могло быть хорошего финала. Герда была рядом. Помогая Лили справиться с болью, она всячески поддерживала её, делая всё необходимое, не отходя ни на шаг от теперь уже полноценной женщины, которая убила её мужа. Она пыталась простить её за это, ведь Лили фактически лишила несчастную женщину кислорода. Герда дышала Эйнаром, а сейчас лишь задыхалась без него. Но, наплевав на свои чувства, Герда поступила так, как хотел её муж, и постаралась ради любви к нему перебороть себя, сделав так, как хочет он.
Сидя на улице, Герда нежно проводила рукой по волосам Лили, стараясь запомнить её такой, какая она сейчас. Ей хотелось верить, что всё-таки Эйнар решит вернуться ради неё, но нет, не случилось — этого не произойдёт — он был мёртв, как и она сама, и как Лили, которая еле дышала, пытаясь произнести дававшиеся ей с трудом слова. Последний взгляд, улыбка и пустота…
— Стоп, снято! Спасибо за прекрасную игру! — благодарит режиссёр актёров, которые, словно не слыша Тома, были полностью погружены в свои мысли.
Алисия встала, убрав со щеки слёзы, и оставила Лили одну. У неё больше ничего не болело, её ничего больше не заботило, и Эдди, казалось, больше не исполнял эту роль. Подойдя ближе к нему, Лу села на корточки, как делала несколько минут назад Герда. Протянув руку к его лицу, своими она пальцами нежно трогала бледную кожу и бесцветные губы — он был спокоен, и ни один мускул не дёрнулся на его лице. Наконец-то ассистентка могла позволить себе коснуться его, с непреодолимым желанием потянувшись к его телу, припасть к тёплым губам. Поцелуй был невесомый, детский, невинный, совсем простой, словно родственники приветствовали друг друга. Через мгновение Лу почувствовала, что Редмэйн, перестав играть, начал отвечать на поцелуй, делая его уже не таким невинным, ускоряя темп и углубляя его. Интенсивность нарастала, отчего женские губы уже горели под его натиском, он с силой пытался полностью овладеть податливым ртом, проникая всё глубже. Прервать или остановить его у Лу не было ни желания, ни возможности — ведь только Эдди решает, когда заканчивать, а когда начинать.
— Поздравляю с успешным окончанием съёмок! — послышался над нами голос мужчины, который наблюдал за этим бесстыдством.
Чтобы увидеть хозяина голоса, Эдди всё-таки пришлось нехотя выпустить ассистентку из рук, и, задрав голову вверх, он посмотрел в глаза нахалу, который отвлёк его от столь интересного момента. Лу же, встав на ноги, поспешила убраться куда подальше.
— Ага, и тебя с тем же, — недовольно отвечает Эд, пряча свою эрекцию от глаз Бена. «Не хватало ещё, чтобы он подумал, что это на него встало», — решил про себя Редмэйн, заворачиваясь в плед, и поспешил уйти. Бен не сдавался и буквально бежал за ним следом.
— Эд, ты же останешься на вечеринку, которую устраивают сегодня по окончании съёмочного процесса? — интересуется он у бывшего партнёра по фильму.
— Хочешь пригласить меня? — поинтересовался Эдди у Уишоу, который стоял и откровенно пялился на него.
— Я бы хотел, чтобы ты был не против, — усмехнулся в ответ Бен.