— То есть вы видели, что на девушку напали и просто стояли и снимали это? — с презрением крикнул Эд в лицо высокому, переводя взгляд на более упитанного, поменьше ростом, актёра массовки. — Вы оба чуть не допустили изнасилования! Что произошло в вашей голове, когда вы решили не вмешиваться в это?
— Мы хотели, но появился ты и уже стащил его с неё. Ты же успел, ну мы и не стали встревать, — оправдывались перед актёром нерадивые шпионы.
— Вы мне, во-первых, не тыкайте, я с вами на брудершафт не пил, — процедил Эдди, сжимая камеру. — А во-вторых, для чего? Зачем вы это снимали?! — продолжил он, приближаясь к нарушителям вплотную и испепеляя их свирепым взглядом, от чего даже сам Мэтт стал вместе с ними пятиться назад.
— Мы просто поспорили и нужны были факты о ваших сексуальных предпочтениях, — быстро вымолвил вслух высокий, всё так же опасаясь реакции актёра, которого ему посчастливилось хорошенько отметелить на съёмках, и теперь, видимо, пришла очередь Эдди наказывать своих «обидчиков».
Редмэйн, который казался раньше таким милашкой, вполне себе добрым и даже застенчивым малым, мирным и спокойным, теперь излучал лишь агрессию. Эйнар был для них находкой: поиздеваться над не таким, как все, преподав урок гендерному мужчине, что таким его не примет общество, что ему лучше измениться и стать как все, иначе он будет постоянно отхватывать от хулиганов, едва попадется им на глаза. Эти двое, кажется, вдохнули, одновременно забывая сделать выдох. Они не верили, что Эдди не гей и решили проследить за ним, поспорив на тысячу баксов, так как настоящий мужик, на их взгляд, не смог бы настолько перевоплотиться и стать практически истинной женщиной. Даже переодевшиеся актёры, которым приходилось играть женщин, все равно при этом оставались мужчинами — их сложно было назвать гомосеками или мужиками, которые хотели поменять пол. С Эдом было все по-другому: он был именно женоподобным, утончённым, и теперь они узнали его с другой стороны — с той, которую он старался показывать лишь в редких случаях. У них была возможность поснимать немного жизнь актёра вне камер, чтобы убедиться в своей правоте или ошибке. Хотя они заметили, как Эдди ловко удалось прибрать к рукам одну из самых красивых ассистенток, работающих над фильмом.
— Что ты будешь делать с ними? — спросил Мэтт, выпуская парней из своих рук и давая им свободу. Он встал рядом со своим партнёром, забирая камеру из рук, чтобы тоже посмотреть видео.
— Не знаю, сотрём компромат, заснятый со мной и Лу в главной роли, да Беном в новом амплуа. Ха! Гей, насилующий женщин, — это действительно что-то! — хмыкнул Эд, горько усмехнувшись.
Мэтт увлечённо просматривал видео, периодически меняясь в лице. Ассистентка же в это время пыталась сохранять хоть какое-то спокойствие, не делая резких движений, и подошла к блондину. Заглядывая в камеру, попросила удалить видео, но актёр лишь косо посмотрел на неё, дав понять, что это просто так оставлять нельзя, и посмотрел более внимательно на смазанный макияж, затем на руки, на которых уже были синие отметины.
— Бен! Попадёшься ты мне! — прорычал Мэтт сквозь зубы. Не обращая внимания на окружающих, он продолжал злиться. Затем его лицо смягчилось, так как в следующем кадре он увидел Эда, кулак которого хорошо зарядил по лицу брюнета. — Ну теперь я убедился, что ты слишком гуманно поступил со своим партнёром по съёмкам, врезав ему разок и отпустив! — рявкнул он, снова отводя от меня взгляд, и со всего маху швырнул камеру об землю в надежде, что она разбилась. — Мне кажется, нужно ещё раз встретиться с ним и объяснить всё более детально.
— Да я-то не против встретиться с ним ещё раз, — ответил Эд, наблюдая за Маттиасом, который пнул камеру в сторону, словно футбольный мяч: она легко подлетела в воздух и незамедлительно упала обратно, разлетевшись на куски.
Эдди не смотрел в сторону Лу, а она нервничала, её буквально трясло от вновь увиденного. К счастью, в куртке нашлись сигареты, и ассистентка быстро достала пачку. Вынув одну дрожащими руками, чиркнула зажигалкой и судорожно затянулась, уже не обращая внимания на небольшую компанию из четырёх человек, которые были слишком заняты друг другом и своими разборками. Эдди не собирался никого трогать, а вот у Мэтта явно чесались кулаки от неуёмного желания навалять кому-нибудь. Они дышали дымом от моей сигареты, совершенно не замечая этого.
— И что? Какой результат вашего спора? Кто из вас выиграл? — стал интересоваться Эд победителем столь кругленькой суммы. Он смотрел им в глаза, переводя взгляд с одного на другого, стараясь уловить в них ложь или то, что ему не понравится. Маттиас терпеливо ждал, когда его британский коллега закончит разборки и можно будет подумать о других, не менее важных делах.