Враги – это категория, численность которой стремится к бесконечности. Ну… что ж!
Убавим!
Удавим…
А лучше – взорвем!
Валежный, Беркут
Задерживаться в Сарске Антон Андреевич не стал. Некогда.
Успех требовалось развить, закрепить, и вообще – начал бить, так добивай! Лежачего? А вы видели бегающую гадюку? Нет? А ведь ядовитая…
Освобожденцев Валежный собирался давить везде и всегда. И потому смотрел сейчас на лежащий в низине город.
Беркут.
Красивое место, кстати. Зелени много, цветов, жаль, сейчас этого не видно.
– Что в городе? – не оборачиваясь спросил он.
Даже отсюда на улицах видны были баррикады. Город готовился защищаться.
– Там создали Городской Оборонный Совет, – отчитался осведомитель. – Ввели комендантский час, ввели трибуналы. Боятся. Дернешься – расстреливают. Сутки на рассмотрение, а потом к стенке.
– Сволочи, – коротко сказал Валежный.
Ругаться не хотелось, хотелось убивать. Поэтому он повернулся к полковнику Михайлову.
– Все готово?
– Да, тор генерал.
– Тогда завтра, на рассвете, начинаем наступление.
Беркут, Ладья, Вишневое, а там и Звенигород. Каждый шаг вперед, каждый шаг к победе. А пока – очередная проверка.
Пушки и пулеметы заговорили на рассвете.
Валежный не просто так захватывал Сарск. Это большой транспортный узел, это место, откуда можно было отправить поезда. Вот в поезде он и приехал.
Бронепоездам и выпало начинать.
Как остановить бронепоезд? Только минировать пути. Но это надо уметь.
Это надо сделать. А дадут ли?
А бронепоезд в сопровождении бронеавтомобилей – вообще чудовище. Которое шло вперед, паля из всех орудий. Пулеметы, пушки, ружья… все пошло в ход.
Два места саперы разминировали под прикрытием броневиков, на большее у освобожденцев запала не хватило. Или не сумели.
Да и не ждал никто ничего подобного. Разведка у них была неплохой, но толку? Поезд движется быстрее лошади, и опять же. Как сообщить, когда все пункты связи находятся в руках противника? Пустите, дяденьки, мне о вас предупредить нужно?
А то как же…
Цензуру на письма Валежный тоже не отменял, вот еще не хватало!
Строгий контроль, учет и проверка. И нечего тут расслабляться. Вот победят… и работать придется вдвое больше. Так-то.
Артиллерия.
Пехота, которую так же доставили на место по железной дороге. Вот кавалерии не было – Валежный решил, что в данном случае, когда предстоит воевать в городе, она не поможет, и немногочисленных верховых направил на патрулирование дорог, мало ли что…
И решил поберечь пехоту.
Недостатка в боеприпасах у него не было, после Сарска-то, так что палили, и палили, и палили…
Трусами освобожденцы не были, но жить хотели больше, чем победить. А вот нападающие жизни не жалели. Ни чужой – ни своей.
К полудню кольцо обороны дрогнуло. Боевой дух у них и так был невысок, а осознание того, что их до-олго будут выкашивать кинжальным огнем, аккуратно и со вкусом, убило последние огрызки отваги.
Первые части вошли в город с восточной стороны, потом прорвали оборону южные части. Потом к Валежному прискакал порученец, и сообщил, что освобожденцы город покинули. Отступили кое-как, абы шкуры сберечь, и победители могут занять их… нет, свое законное место.
Но Валежный все равно дождался, пока бой не утихнет. Пока не подавят последние очаги сопротивления. И тронул коня, только когда над городом поплыл, зазвенел многоцветными переливами, колокольный перезвон.
Нежный, сильный и глубокий.
Он медленно въезжал в Беркут.
На улицы выходили люди. Бледные, измученные, усталые, они были похожи на недавно оправившихся от тяжелой, может, даже смертельной болезни.