Он обещал писать, и несколько раз от него приходили письма, которые жама Эльза совершенно случайно видела. Нет-нет, она почти ничего не знает по-русински. Но кое-что поняла…
Любовь, да.
Но все строго, не для блуда, а для семьи.
Жома Константина обсудили со всех сторон, признали достойным и решили, что ему можно «доверить девочку». А вот этого… лынду, как охарактеризовала Армандо жама Эльза… нет, ему никто и никого не доверит. Вот еще!
– Чего нужно – то и Полкану понятно. А вот что с ним делать-то? – задала резонный вопрос жама Гертруда.
– А что тут сделаешь? Он все ж тор…
Женщина нахмурилась. Жама Эльза ее опередила.
– Тор он, или торт, а с моей стряпни он неделю с горшка не слезет!
– Это нужно, чтобы тора его пригласила. А она не хочет.
– Зато этот лымарь[30] хочет. И сидит, и сидит, и провожает ее всюду, разве что за руки не хватает… сплетни уж поползли!
Сплетни и правда поползли. Армандо был задет, и собирался достойно отомстить негодяйке. А именно – забраться к Иде в постель.
Жениться?
Что вы, такое его семья не одобрит! Он все же тор… она, конечно, тоже не из простонародья, но беженка из Русины? Ф-фууу…
Второй сорт не брак. То есть – не для брака. Как потом посмотрят на его семью? Его детей? Нет-нет, это совершенно нереально. Вот интрижку закрутить – другое дело. Это и приятно, и необременительно… репутация дамы?
Вы вообще о чем?
Какая репутация?
Она же работает в лечебнице! Живет одна! Бежала из Русины… от репутации там такие лохмотья, что ты хоть и роту солдат у себя принимай! Уже ничего не повредит!
И Армандо пошел на штурм.
В просвещенном двадцать первом веке это называется красивым словом «сталкинг». Еще может быть синдром Адели. Но реально борются с этим только в Англии. И то, скорее, это местное законодательство.
А пока докажешь, пока покажешь… поверьте, рехнешься раньше, чем дело до суда дойдет. В других странах и законов-то таких нет, преследуй на здоровье! И жертва получается беззащитной перед поддонком. Убьют, побьют – тогда и приходи. Идеальная позиция! А если негодяй навязчив? Если не понимает слова «нет»? Если он последовательно разрушает человеческую жизнь, не останавливаясь ни перед чем? Да, пока не применяется насилие, но это ведь – пока!
Иде было в чем-то проще. Рядом с ней был Полкан. И то… мало ли что? Собаку можно отвлечь, отравить, застрелить…
А родных у нее не было. И близких тоже.
Константину она писать об этом не стала. Не хотелось… ему и так тяжело. У него жуткая ситуация, он под смертью ходит, а Ида ему напишет, мол, так и так, мне тут мелкотравчатый мерзавец прохода не дает…
Это неправильно.
Но и что делать, она не представляла. Жалобы в полицию результатов не давали. Оставалось только терпеть, ждать и надеяться, что Армандо это самому надоест. Но пока цветы ей доставляли ежедневно.
И провожал ее Армандо до здания госпиталя тоже ежедневно. Разве что обратно не провожал – нереально. Слишком большая территория…
Но кто знает, что будет дальше?
Ида нервничала, бледнела и худела.
Армандо нервничал и наливался злостью, словно спелое яблоко соком.
Нарыв должен был прорваться так или иначе…
Эпилог
Анна, Россия
Почему телефонные звонки всегда раздаются неожиданно?
Только сейчас Анна поняла отца, который все телефоны приказал вынести в одно помещение и приставить к ним специального лакея. Нескольких лакеев.
Пока телефонируют, пока выслушают новость, пока донесут до Петера…
Конечно, это плохо, когда надо реагировать незамедлительно. Но на памяти Анны, ее отец ни разу так не поступал.
Зато он и не чувствовал себя мишенью для дротиков.
Затрезвонил телефон – и Анна аж дернулась, как от впившейся иголки.
Прогресс несет и свои минусы, и ты чувствуешь себя собачкой на поводке, который в любой момент могут дернуть.
– Слушаю?
– Госпожа Анна Петровна Воронофф?
Голос говорящего звучал чуточку глухо, да и слова он произносил своеобразно. С акцентом.
– Да.
– Мое имя вам ничего не скажет. И вам его знать не надо.
– Почему?
– Госпожа Воронофф, у вас есть почтовый ящик?
– Да…
– Электронный?