Мы рассмеялись в унисон.
— Ну, вообще-то, у меня есть его фотка. На днях он возил меня в одно прекрасное место…
— Ммм… Ты же говорила, он замкнут в себе? Но, похоже, это не так, если он даже водит тебя куда-то.
— Не надумывай себе. Он просто человек, с которым можно поговорить по душам, за неимением рядом подруги, которая, я надеюсь, вскоре притащит свою задницу сюда. — Я переключаюсь на громкую связь, чтобы иметь возможность отправить ей фотографию, когда вдруг раздается стук в парадную дверь. — Я только что послала тебе…
Я с трудом сдержала улыбку, когда, открыв дверь, увидела на пороге Итана. Повесив трубку, я сосредоточила все свое внимание на нем, стоящим передо мной в синих джинсах и серой рубашке с коротким рукавом, демонстрирующим его мускулистые руки. Судя по его сексуальной щетине, Итан предпочел сегодня не бриться, а его красные глаза свидетельствовали о том, что его посетила бессонница.
— Доброе утро.
Я приветливо улыбнулась, сделав вид, что между нами ничего не произошло, и что я никогда не упоминала имени, которое заставило его закрыться от меня.
— Доброе, — ответил он.
Я распахнула дверь пошире, приглашая его войти.
— А я как раз избавляюсь от старых обоев.
Я бросила взгляд на свой просигналивший мобильник, оповещающий меня о входящем сообщений от Амелии.
Амелия: Перезвони мне срочно.
Я усмехнулась про себя, предполагая, что она, наверняка, только что получила фотографии Итана, и теперь исходит слюнями.
— Я хотел поговорить с тобой, если у тебя найдется для меня минутка, — неуверенно сказал Итан.
— Конечно. Давай пройдем в гостиную. И не обращай внимания, что вокруг такой беспорядок.
Экран моего мобильника вновь вспыхнул, сообщая мне о входящем вызове от Амелии, но я сбросила звонок и отправила телефон в сумочку. Боже, как же она нетерпелива! Расчистив место на диване, я пригласила Итана присесть.
— Что случилось? — поинтересовалась я.
— Прости меня за мое поведение прошлой ночью.
— Итан, перестань. Все в порядке. Я же сказала, что ты можешь не рассказывать мне о своем прошлом. Давай просто жить настоящим.
— Я помню и благодарен тебе за это, — он откашлялся и откинул прядь волос, упавшую ему на лоб. — Но вся проблема и заключается в том, что мое прошлое, подобно якорю, тянет меня на дно. Мне даже страшно загадывать что-то на будущее, а все моменты, когда я чувствую, что живу в настоящем… связаны с тобой.
Мои глаза расширились, а внутри запорхали бабочки.
— Я много думал о том, что ты сказала мне вчера… И у меня вопрос: почему?
— Почему… Что?
— Почему тебя тянет общаться с кем-то настолько хреновым, как я? С кем-то, кто не готов открыться тебе, даже если ты без утайки изливаешь перед ним душу?
— Потому что, как я уже говорила вчера, ты невероятно отличаешься от всех, с кем мне когда-либо приходилось общаться, и я думаю, что мне сейчас как раз не хватает общения с кем-то вроде тебя. Я не настаиваю на том, чтобы ты мучал себя воспоминаниями о прошлом, если это настолько болезненно для тебя. Мне лишь хочется, чтобы ты знал, что заслуживаешь счастливого будущего и не ставил на себе крест.
Итан молча смотрел перед собой, явно не будучи убежденным моими словами.
— Тебе не нужна помощь, чтобы закончить с обоями?
В уже привычной манере Итан перевел разговор в другое русло, переключаясь на обои.
— Я бы не отказалась, если бы кто-то помог мне в этом.
Мы поднялись с дивана и приступили к работе, обрызгивая стены водой и срывая и соскабливая с них обои. Большую часть времени мы проводим в молчании, но меня это не смущало. Я даже не чувствовала себя неловко. На самом деле, мне даже стало легче, потому что чувствовала, что все это время Итан копался в своих мыслях, и надеялась, что это поможет ему разобраться с внутренним беспорядком, мучающим его.
— Не хочешь немного передохнуть? — спросила я, решившись прервать затянувшееся молчание.
— Нет, я в порядке.
— А у меня уже болят руки, — пожаловалась я, изможденно вздыхая.
— А меня это даже расслабляет. Это все равно, что обнажить личность человека и узнать его изнутри. Некоторые вещи лежат на поверхности, а вот чтобы добраться до других, нужно приложить усилия, тщательно поскрести и поскоблить, снимая слой за слоем, и не факт, что то, что вы увидите в итоге, вам понравится.
Я уставилась на него, будучи впечатленной его умозаключениями.
— Это звучало довольно поэтично.