После того, как Головин оставил её в той комнате, девушка просидела там, наверное, еще около часа. Музыка по-прежнему грохотала, но больше находится в этом доме она не могла. В голову постоянно лезли мысли о том, чем сейчас могли заниматься Саша и Алина в какой-нибудь другой спальне, ведь их в коттедже было очень много.
Глубоко вздохнув, Ника осторожно открыла дверь и вышла на улицу. Было прохладно, и девушка поежилась. Она не догадалась захватить хотя бы джинсовую куртку. Ветер пронизывал, но на душе было гораздо паршивее. Медленно спустившись по деревянной лестнице, девушка заметила калитку на другом конце двора. Надеясь, что ней можно благополучно воспользоваться, Вероника, оборачиваясь, чтобы не попасться никому на глаза, побежала. Она удачно достигла калитки, когда черт же ее дернул обернуться, и она увидела то, что явно не предназначалось для ее глаза: Саша и Алина медленно шли по аллее, держась за руки. Сердце вновь пропустило удар, дыхание перехватило. Да как же так?
Ника не стала испытывать свое терпение и аккуратно повернула ручку, калитка поддалась, бесшумно открываясь. Выскользнув за двор, девушка также оглянулась и пошла в противоположную от этого злосчастного дома сторону, надеясь поймать такси.
На ее счастье навстречу как раз ехал автомобиль желтого цвета. Махнув водителю, чтобы тот остановился, девушка села на заднее сиденье, называя свой адрес. Стоило только автомобилю тронуться с места, как из глаз Вероники хлынули слезы. Она долго храбрилась, долго уговаривала себя держаться, но здесь уже не смогла. Она чувствовала себя обыкновенной любовницей, от которой муж возвращался к жене. Мерзко. Противно. В кого она только превратилась?!
— Конечно, можно, Никусь, о чем разговор?! — Ольга Сергеевна улыбнулась, продолжая резать салат. — Как раз сделаешь себе подарок за окончание третьего курса.
«Да нет, мамуль, я просто сбегаю от своих сердечных проблем, учеба уже не спасает»
А ведь и правда, учеба действительно не спасала. Ника постоянно думала о том случае на дне рождении, да и о том, как Головин спокойно вернулся к Алине, вероятно, даже не подумав, что может почувствовать сама Вероника. Какие же мужики только чертовы эгоисты!
— Спасибо, мамуль. Я как раз давно не была в Петербурге.
— Ник, а можно спросить? — мама посмотрела на дочь выжидающе. Девушка неуверенно кивнула, лихорадочно соображая, что же она хочет узнать.
— Что у тебя с тем парнем, который нас тогда подвозил? — да уж, мама определенно знает, куда бить, чтобы было больнее.
— Ничего, он с Алиной встречается, — Ника пытается ответить равнодушно, только голос дрожит.
— Даже после того, как целовался тогда с тобой?
«Ну, зачем, мам, ты меня мучаешь? Мне и так тошно!»
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — слегка срывается голос Ники.
— Он тебе нравится? — девушка мысленно застонала.
— Какая разница, что я к нему чувствую, когда он с другой! — резко бросает Вероника и практически вылетает из кухни. Сердце бешено стучало.
Саша поднимался по лестнице, обдумывая то, что сейчас скажет. Ему нужно было разобраться во всем, перестать причинят себе боль, да и девушке тоже.
Черышев открыл дверь, удивленно смотря на друга.
— Ты чего такой? — произнес Денис, пропуская Головина в квартиру. Молодой человек выглядел чересчур задумчивым и хмурым.
— Нужно поговорить, — Саша прошел в гостиную и плюхнулся на диван. Черышев же, продолжая заинтересованно на него смотреть, сел рядом.
— И?
Головин скользил взглядом по комнате, собираясь с мыслями. Он так редко делился с кем-то своими переживаниями, предпочитая самостоятельно решить все свои проблемы. Только сейчас он запутался. Нужен был свежий взгляд со стороны и свежие мысли.
— Что бы ты ответил, если бы я тебе сказал, что встречаюсь с одной девушкой, а схожу с ума от другой? — Головин все-таки решился.
Денис смотрел на него, слегка прищурясь.