Головин бросается за ней, хватает за руку, но Ника быстро уворачивается, вырывая ладонь из его хватки, кое-как обувает кроссовки, лишь бы можно было уйти, и выбегает на лестничную площадку. Саша бежит следом, но девушка ускользает не только из поля зрения, но, кажется, и из его жизни, и на этот раз — навсегда.
Это стало противно до рвоты,
Что других я вовсе не вижу.
Мам, я из-за одного идиота
Весь мир теперь ненавижу.
Ника совершенно не разбирает дороги, бредет просто вперед, лишь бы подальше оттуда, лишь бы забыть. Она чувствует некое облегчение от того, что оставила телефон в квартире, сейчас совершенно не хотелось не то, что с кем-то говорить, а даже слышать чей-то голос. Все было противно, хотелось содрать с себя кожу, особенно в тех местах, где он касался, а касался он каждой клеточки ее тела, хотелось выть, кричать, биться головой о что-то твердое, разбивать кулаки в кровь, лишь бы унять боль.
В какой-то момент ноги практически уже подкашиваются от усталости, и Вероника еле дотягивает до ближайшей скамейки и опускается на нее. Запускает руки в волосы, а на глаза снова наворачиваются слезы. Мимо проходят люди, кто-то пытается заговорить, но девушка никак не реагирует, и ее перестают беспокоить. Время течет медленно, но Ника ничего вокруг не замечает. Она ни на секунду не перестает плакать, надеясь, что хотя бы таким образом ей станет немного легче. Но легче не становится, только хуже, боль продолжает раздирать на части, и от нее некуда деться.
Нащупывает в кармане куртки ключи от своей квартиры и вспоминает, что родители уехали на дачу. Как же это было кстати. Она бы точно не выдержала их расспросов. Поднимается и направляется в сторону дома, теперь уж она точно соображает, куда нужно идти.
Квартира встречает ее темнотой и тишиной. Ника снимает куртку и кроссовки и бросает куда-то в угол, не собираясь включать свет. Проходит на кухню, а в памяти всплывает факт, что в холодильнике стоит начатая бутылка вина. Достает бутылку и делает глоток прямо из горла. Алкоголь ударяет в голову, но снова легче не становится. Еще глоток, еще и еще, пока бутылка не опустеет. Со злостью швыряет пустую ёмкость в стену, и та разбивается вдребезги, как и сердце девушки. Ника рыщет по квартире в надежде найти еще хотя бы бутылку чего-нибудь алкогольного. В мини-баре в гостиной красуется бутылка виски, привезенная отцом из какой-то командировки в прошлом году. Не медля ни минуты, Азарова достает ее и пытается открыть, но руки слушаются плохо — вино уже дало о себе знать. С горем пополам получается снять пробку, и Ника делает глоток. Виски обжигает горло, и девушка кашляет, легкие жгут, но она только еще пьет. Бутылка медленно пустела, а голова только становилась ватной. Лицо горело от количества выпитого, мысли вообще путались, ноги не слушались, и Ника почти ползком передвигалась по квартире. Заснула девушка на полу в гостиной с бутылкой в обнимку.
***
Не догнав Нику, Головин вернулся в квартиру, громко хлопнув дверью. Во всех комнатах были вещи, принадлежавшие девушке, и Саша только мог, что касаться этих вещей, вспоминая, как Вероника сама их касалась и пользовалась ими. Перед глазами появлялось такое родное и любимое лицо. Саша несколько раз срывался, колотя кулаками стену, крича что-то матерное, швыряя все попавшееся под руку. Гнев на самого себя затопил с головой, и молодой человек остановившись посреди комнаты, закричал. Плевать, что соседи могут вызвать полицию, плевать, что у него могут быть проблемы, плевать на все, лишь бы внутри перестало так болеть.
Не известно, сколько бы он еще громил квартиру, если бы не Черышев, звонивший уже не первый раз. В глубину сознания проник настойчивый рингтон чертова сотового, разрывающегося на диване. Жаль, что он и его не разбил. Хватает телефон и нажимает кнопку принятия вызова.
— Чего надо? — резко бросает Головин, даже не поздоровавшись.
— Сань, что-то случилось? — непонимающе произносит Денис.
— Да все просто заебись, — рычит Саша, не в силах сдерживать свои эмоции.
— Так, понятно. Сейчас буду, — Черышев отключается, а Головин кидает ни в чем не повинный телефон в стену, и тот разбивается вдребезги, как и его сердце.
Денис появляется на пороге через полчаса и несколько раз звонит в дверь, только вот Саша не спешит открывать, он просто сидит на полу, прислонившись спиной к дивану и тупо смотрит перед собой. Черышев уже стучит в дверь, и в какой-то момент до него доходит, что дверь может быть и открыта. Дергает ручку, и та поддается. Влетает в квартиру и непонимающе смотрит на друга, который совсем не реагирует на то, что в комнате он уже не один.
Черышев садится рядом с ним на пол.