За всеми своими рассуждениями, гриффиндорка и не заметила еще одну пару глаз, пристально наблюдающую за ней, через окно, в маленькую щелку между плотно задвинутых штор. Пара серебряных пронзительных глаз не моргая следила за каждым ее движением, в голове формируя свой личный изощренный план.
Но вот сонные друзья появились в комнате и мир засиял прежними красками. Живые. Такие родные. Ее лучшие друзья.
— Гарри, я так рада, что с вами все в порядке! — не желая отпускать лучшего друга из своих обьятий, говорила Гермиона. — Пообещай, что найдешь способ для постоянной связи со мной! — слегкая укоряя. — Я чуть с ума не сошла за эту неделю с лишним. Скоро люди начнут задавать вопросы, а я понятия не имею как на них отвечать. Хотя возвращаться в школу сейчас — истинное самоубийство, это ясно. Всем правит нелюдимый Снейп, чекнутые Кэрроу и Филч со своей кошкой им прислуживает с огромной радостью. А еще Малфой…
— Герм, не переживай ты так. У нас дела идут довольно хорошо и вскоре мы сможем развернуть битву и начать наступать на врагов. Орден активно занимается разработками военных действий, мы ищем крестражи, а ты просто пока оставайся в безопасности, в школе, твой мозг пригодится позже.
— Подожди, я очень хочу вас предупредить насчет Малфоя…
— Аххаха, что нам этот хорек! Поганая пешка в руках Сами-Знаете-Кого! — взбунтовался Рон, не вставая с кресла, на котором расположился в самом начале из беседы.
А тем временем в голове у Гермионы пронеслось одно обидное обзывательство, кинутое ее врагом еще на первом курсе: «Поганая грязнокровка», вот что выкрикнул он ей тогда.
— Вы недооцениваете его. — проскулила гриффиндорка, но так и не добилась понимания друзей.
«Нет большей беды, чем недооценивать противника.» — не зря существующий афоризм.
— Тебе не стоит задерживаться здесь, через час рассвет, а тебе еще предстоит вернуться в замок. Мы найдем способ как связываться с тобой, я обещаю, только наберись терпения и больше не совершай таких безрассудных поступков. Договорились?
Речь Поттера отнюдь не звучала, как попытка договориться. Ее можно было истолковать только одним словом — приказ. Никак иначе.
Его голос в целом изменился, стал более грубым, в нем больше не горела мальчишеская искра. Изумрудные глаза стали больше похожи на болотные, борода отросла. Да и хорошо выглядеть некогда было, так что потертая рубашка в клетку, старые джинсы и кроссовки — стали вечным аутфитом парня. Рональд выгдел в своих поношенных вещах более привычно, ему и прежде приходилось донашивать вещи старших братьев. Непривычным можно было назвать явное пристрастие к алкоголю в его фляшке.
Поняв, что смысла задерживаться нет и слушать ее не станут, Гермиона натянула улыбку и по очереди обняв друзей, выскользнула в темноту холодной ночи. Никто и не побеспокоился как она добралась сюда, не замерзла ли она и как доберется обратно.
Возвращаясь в свой темный угол, гриффиндорка была схвачена окоченевшими руками врага. Волшебнице зажали рот и тут же отправили в небытие оглушающим заклинанием. Звезды погасли.
***
Очнувшись в незнакомой комнате, Гермиона застыла в одной позе, проверяя по слуху, одна ли она. Никаких звуков подтверждающих наличие лишних лиц услышать не удалось и она отмерла. Поворачивая головой, Гермиона скользила взглядом вдоль комнаты, примечая сходства с всем известной спальней для старост — ее бывшей мечтой.
— Надеюсь, ты себя хорошо чувствуешь после вчерашней вылазки, львица. — прохрипел сидящий на стуле парень. — Нам есть что обсудить.
Зрачки гриффиндорки расширились, затмив собой радужку, когда она обнаружила, что ее беззвучным наблюдателем оказался никто иной как Драко, Салазар его, Малфой. Блондин гордо восседал на обитом зеленой тканью, мягком стуле и держал в своей руке дневник с заметками самой Гермионы. Не находя слов, она как рыба открывала и тут же закрывала рот.
— Мне стоит озвучить тему твоего правдивого рассказа? Или сама догадаешься зачем я притащил тебя в свою спальню.
Такой надменный. Такой подлый. Такой мерзкий. Возомнивший себя богом и хозяином положения.
— Не тяни клювокрыла за яйца, гриффиндорка. Мы ведь не хотим опоздать на занятия?
Смеется. Чувствует свое превосходство.