Тут усталость мелькнула на бодром лице. Амелфин присел рядом с Малефисентой на сырую траву.
– А позже тот полюбившийся тебе негодяй забрал и мою любимую всед за тобой. – сквозь зубы проговорил он. – О чём я грезил? О чём... О любви с человеческой принцессой... Думаю, тебе, как никому другому знакомо подобное чувство, возникающее от этих мыслей. – он взглянул в едва мерцающие глаза. – Надеялся, что она всегда будет со мной, но судьба жестока. Она привыкла забирать у меня всё самое дорогое. Способствуя её воли, я отправил лисиц, как напоминание о счастливых днях, что мы провели вместе Лейлой. Последнее, что у меня было, лишь бы хоть как-то её осчастливить. Об этом прознал её муж, не так много времени прошло, как мне вернули два изящных меховых трупа. – улыбка не сходила с его губ. Страшно представить себе такие откровения, произнесенные с таким выражением лица, однако фея продолжала внимательно ловить слова из этих загадочных уст.
– Даже так... Я всё стерпел, ведь всегда справлялся с болью, что началась со смерти родителей и продолжилась в частом избиении и бесчеловечных опытах, поскольку у меня была любовь! Ей была ты, Лейла и эти зверьки. Я лишился части своей любви, но продолжал нести свет и добро в этот мир через своё сердце. Пока... Пока Стефан не погубил мою Лейлу! Она не познала его любви и не смогла окружить своей даже собственное дитя! Но ты ведь знаешь, кто был этому причиной. – зрачки безумца сузились и вздрагивали в ритм его сердцебиения.
– Мне... Мне... – Малефисента старалась напрягать голосовые связки и язык из последних сил.
– Жаль. Я знаю, ох, умоляю, не извиняйся. – руки мужчины крепко схватили еле держащуюся на тонкой шее голову, чуть раскачивая её. – Меня злит, что ты перенимаешь вину этого нечтожества на себя. – острые клыки эльфа впились в собственные губы, пустив кровь. – Я очень рад, что ты избавилась от этого камня на моей шее и помогла расцвести цветку моей возлюбленной. Ты молодец, сестрёнка Малефисента. — ладони брата феи переместились к подбородку, насильно поднимая покорную голову. Огненные волосы скатились ниже плеч, закрашивая своим блеском их черноту. Даже в разрушающемся состоянии фея выглядела загадочно и прекрасно.
– Тогда зачем ты так с-с-с... – колдунья не смогла закончить самую чёткую, сказаннную ей за этот период, фразу, как её верхние веки рухнули к нижним.
– Ну-ну, не засыпай, моя прекрасная. Я дам тебе ответ, великий феникс!
После этой фразы волосы Малефисенты придались пламени. Обжегшкий руку эльф, отстранился. На его лице заиграло умиротворение.
– Я бы отрёкся от всего для счастья Авроры и твоей радости сестра! – протягивая ладони на встречу объятой огню сестре, продолжал он. – Но Ингрид убедила меня, что этот мир гниёт. Всё то добро, что есть в тебе, мне, Лейле, Авроре... В небольшом, в ничтожно небольшом количестве людей на этой планете гаснет в корысти, издевательства, злодияниях грязных масс. У нас не будет счастья! – скрещенные на сердце руки словно вырывали из тела болезненную душу. – Миру нужно великое перерождение феникса! Им нужно разгорячённое отчаяние мощнеейшего стража земли! Этому хаосу необходима твоя смерть, твоя жертва. Я не знаю, скольких заберёт пламя твоего суда... Если все умрут, будет великое воскрешение, если кто-то выживет – это станет предупреждением, направляющим на путь истинный. Моя помощница разъяснит им, если они не поймут значения! – мужчина встал на колени перед поднявшейся Малефисентой.
Чёрное оголенное тело, покрывающееся прочным опереньем, приблизилось к павшему ниц. Длинный острый хвост шлейфом поспевал за неустойчивыми шагами.
– Ты лишил меня всего, чтобы я погибла и понесла с собой мировое разрушение. – насыщенные рудо-желтые глаза с тёплой пустотой обращались к склоненнлй голове. – Но зачем ты лично явился ко мне в последние минуты моей жизни?
– Жажда мести могла не дать тебе умереть. – без тени улыбки резко ответил эльф. – Я бы лишил тебя и её, покончив собой на твоих глазах. – покачиваясь в такт с ветром бесчувственно продолжил Амелфин. – А ещё я хотел, чтобы ты всё знала. И приняла мои чувства и побуждения! – лёгкая улыбка проскользила на его губах.
– Сестра, я люблю тебя и понесу это бремя с тобой. – его ладони спрятали кулаки Малефисенты, жестокие ожоги покрыли их сразу. Но даже так, эльф не убирал их и терпел эту жуткую боль.
– Ложь. Ты хотел окончательно расправиться со мной, второй по силе за фениксом. Возомнивший себя карателем судеб лишил меня всего, чтобы я уничтожила это королевство в порыве горя, так чем же ты лучше того зла, о котором говоришь с такой ненавистью?! — с янтарных глаз стекала смолянная жидкость, смахиваемая острыми ресницами. Длинные тощие руки в, сравнимых по твёрдость со сталью, перьях коснулись беззащитной шеи безумца.