А теперь он смотрел на неё, почти 10 лет спустя, такую невероятно красивую на другом конце Европы во Флоренции, руководящей возвращением полотна на свое место. Что черт возьми случилось с этой девушкой?
Он ждал ненависти в её глазах, хоть какой-то искренней злости, ярости, неприязни, но Гермиона только улыбнулась. Невинно и мягко, как, пожалуй, могла бы улыбнуться незнакомцу, но не ему уж точно.
Драко ничего не понимал.
Она шагнула вперед, опустила папку в руках, так и не стерев улыбки со своих губ.
— Да уж… — на выдохе произнесла девушка, чуть приподняв брови.
Он был с ней полностью согласен, но все еще не мог отвести взгляд и сказать хоть слово.
— Не так я думала, что встречусь с кем-то из Лондона, — Гермиона опустила глаза в пол едва ли на мгновение, почти сразу возвращаясь к нему. Малфой заставил себя сказать хоть что-то.
— Как ты… тут оказалась? — видимо, выражение недоумения на его лице её забавило, поскольку вызвало лишь тихий и короткий, но беззлостный смешок. Она махнула рукой вперед, приглашая прогуляться.
— Работаю здесь вообще-то. А ты?
— Проездом по работе, — коротко ответил он.
— Прямо перед днем Святого Валентина? — её сарказм был слышен в голосе, но снова Драко не мог расслышать какой-то злобы в этой язвительности. Он пожал плечами, засовывая руки обратно в карманы пальто.
— Работа, Грейнджер, она такая. Встречи с партнерами, все такое… — стараясь улыбнуться ответил Малфой.
Её щеки чуть покраснели.
— Да, пожалуй, понимаю. Как жизнь… в Лондоне?
Вопрос звучал неловко, даже с ноткой некой боли, и ему было куда интереснее узнать почему, чем он ожидал.
— Ты спрашиваешь о чем-то конкретном?
Будто разговор на встрече одноклассников. Боже, у него по спине пробежались мурашки, заставляя его хоть немного опомниться о том, где он и с кем. Гермиона Грейнджер. В картинной галерее Флоренции. Спрашивает его, как там в Лондоне.
Это не укладывалось в его голове.
Она уклончиво промолчала, и повисла та самая тишина, что так неприятно давила на барабанные перепонки. Несмотря на все звуки вокруг них. Было в этом… нет, Драко не знал, как он мог бы все это описать. Ему требовалось, чтобы его кто-то ущипнул, пока что все казалось то ли дурным, то ли обычным сном.
— Не уверен, что готов рассуждать о политике и экономике на отдыхе, Грейнджер.
Гермиона коротко усмехнулась.
— Ну да.
Он видел, как она укусила верхнюю губу, но произнести желаемое (как он думал) так и не решилась. Поэтому, с тяжелым вздохом, как истинному джентльмену, ему пришлось взять эту роль на себя.
— Поттер женился, у них с Поттереттой двое отпрысков, — она тут же подняла к нему голову, и в глазах мелькнуло нечто необычайно теплое, даже родное. — Уизли тоже вроде как готовится…
Его прервал один из служащих музея, подбежавший к девушке и что-то пролепетавший на итальянском. Из тех слов что Драко еще был способен распознавать, он узнал выставки, картины, начинается, нужна и помощь.
— Arrivo subito. La Prego, dica a Madame Bruno che non ha nulla di cui preoccuparsi{?}[Я сейчас подойду. Пожалуйста, скажите Мадам Бруно, что ей не о чем волноваться.], — лучезарно ответила ему Грейнджер. Салазар… он не слышал такого итальянского даже от тех, кто прожил тут годами и десятилетиями. Она говорила так чисто, словно жила в Италии вечность.
Подчиненный исчез за поворотом также быстро, как и появился, а она повернулась к нему.
— Послушай, у меня правда сейчас очень много работы… — только успела неловко объявить ему Гермиона, как он тут же перебил.
— Да, понимаю, я тут не к месту. Ну ладно, был рад встрече.