Кара переехала в Нью-Йорк со Среднего Запада много лет назад и хорошо разбиралась в городской жизни; она сразу поняла, что может означать «наставник», особенно когда он был разведенным четверократно, а она была привлекательной женщиной на сорок лет моложе его. Но Бальзак был известным фокусником — он был постоянным посетителем шоу «Джонни Карсон» и много лет был хедлайнером в Лас-Вегасе. Он гастролировал по миру десятки раз и знал живьем практически каждого крупного иллюзиониста. Иллюзия была ее страстью, и это был шанс на всю жизнь. Она согласилась на месте.
На первом сеансе ее бдительность была поднята, и она была готова дать отпор абордажным. Урок действительно оказался для нее огорчительным, хотя и совсем по другой причине. Он разорвал ее в клочья.
После часа критики практически каждого аспекта ее техники Бальзак посмотрел на ее бледное, заплаканное лицо и рявкнул: «Я сказал, что у вас есть потенциал . Я не сказал, что вы хороши. в неправильном месте. Теперь ты собираешься бежать домой в слезах к маме или ты собираешься вернуться к работе?» Они вернулись к работе.
Так начались восемнадцатимесячные отношения любви-ненависти между наставником и ученицей, из-за которых она не спала до раннего утра шесть или семь дней в неделю, тренируясь, тренируясь, тренируясь. Хотя у Бальзака было много помощников в годы его карьеры исполнителя, он был наставником только двух учеников, и в обоих случаях, казалось, молодые люди разочаровали. Он не собирался допустить, чтобы это случилось с Карой. Друзья иногда спрашивали ее, откуда взялась ее любовь и одержимость иллюзиями. Скорее всего, они ожидали увидеть измученное детство в кино недели, наполненное жестокими родителями и учителями, или, по крайней мере, маленькую девчонку-мышонка, убегающую от жестокой группировки в школе в мир фантазий. Но вместо этого они получили Обычную девочку — веселую отличницу, гимнастку, пекаря печенья и певицу школьного хора, которая без драматизма начала путь развлечения, посетив представление Пенна и Теллера в Кливленде со своими бабушкой и дедушкой, а месяц спустя последовала случайная семейная поездка в Вегас на один из съездов ее отца по производству турбин, поездка, в которой она испытала острые ощущения от летающих тигров и огненных иллюзий, возбуждение от магии.
Это все, что потребовалось. В тринадцать лет она основала кружок фокусников в JFK Junior High и вскоре вкладывала каждый пенни денег, заработанных на присмотре за детьми, в магические журналы, обучающие видеоролики и наборы трюков. Позже она расширила свои предпринимательские усилия на работу во дворе и уборку снега в обмен на поездки в Цирк Большого Яблока и Цирк дю Солей всякий раз, когда они появлялись в радиусе пятидесяти миль.
Что не означает, что не было важного мотива, который заставлял – и удерживал – ее на этом пути. Нет, то, что двигало Карой, можно было легко узнать по мерцанию восторженного удивления на лицах зрителей – будь то два десятка ее родственников на ужине в честь Дня Благодарения (спектакль с быстро меняющимися номерами и левитирующим котом, хотя и без люк, который ее отец не позволил ей вырезать в полу гостиной) или ученики и родители на шоу талантов старшеклассников, где она дважды вышла на бис под аплодисменты стоя.
Однако жизнь с Давидом Бальзаком сильно отличалась от того триумфального шоу; за последние полтора года ей иногда казалось, что она потеряла все таланты, которые у нее когда-то были.
Но как только она собиралась уйти, он кивал и еле заметно улыбался.
Несколько раз он даже сказал: «Это был хитрый трюк». В такие моменты ее мир был полным.
Однако большая часть остальной части ее жизни развеялась, как пыль, поскольку она проводила все больше и больше времени в магазине, занимаясь для него книгами и инвентарем, платежной ведомостью, работая веб-мастером на веб-сайте магазина. Поскольку Бальзак не платил ей много, ей нужна была другая работа, и она устроилась на работу, которая хотя бы отчасти соответствовала ее степени по английскому языку, — написание контента для других веб-сайтов, посвященных магии и театру. Затем, около года назад, состояние ее матери начало ухудшаться, и единственная дочь Кара проводила с женщиной оставшееся немного свободного времени. Изнурительная жизнь.
Но пока она могла с этим справиться. Через несколько лет Бальзак объявит ее пригодной для выступления, и она уйдет с его благословения и его контактов с продюсерами по всему миру.
Держись крепче, девочка, как сказала бы Джейнин, и держись верхом на скачущей лошади.