— Сергей Александрович — взрослый серьезный бизнесмен. Он знает, что такое субординация и не допускает неуставных отношений в своей компании. Поэтому не волнуйтесь, всё будет хорошо, — «надеюсь» — мысленно добавила Аня.
За свои 22 года Аня ни разу не летала на самолетах. Не то чтобы она не хотела, а просто было некуда и незачем. Сейчас же она сидела в зале аэропорта и пыталась ответить себе на вопрос: страшно ли ей. Наверное, страшно. Она смотрела в огромное окно на взлетающие гигантские машины и пыталась представить себя в одной из них…
— Анна Валерьевна, добрый день, — сзади послышался на удивление спокойный голос Рокотова. Аня повернулась и немного опешила. Быстро кивнула, промямлив приветствие, и продолжала рассматривать мужчину напротив.
Её шеф, всегда одетый «с иголочки» в идеально выглаженный костюм, при галстуке и с идеальной прической, сейчас выглядел полной противоположностью самому себе. Словно бы кто-то решил создать человека, максимально непохожего на Рокотова Сергея Александровича, такого, каким его знала Аня.
Потертые джинсы, майка-поло с немного растянутой горловиной, спортивная кофта, накинутая просто поверх плеч и с завязанными на груди рукавами, в руках небольшая дорожная сумка.
«Он что, на отдых собрался? Как он собирается проводить переговоры в таком виде? — думала Аня, разглядывая шефа, — в такой маленькой сумке не поместится деловой костюм, если только…».
— Это ручная кладь, — словно прочитав по ее глазам все вопросы, ответил Рокотов, — чемодан уже сдан в багаж. Кстати, пойдемте, я провожу вас, нужно ваш тоже сдать.
На этих словах Сергей повернулся и пошел впереди, Аня, всё еще под впечатлением от нового образа своего начальника, засеменила сзади.
«Ого! у него и мускулы на руках, да и спина довольно подкаченная, — совсем некстати лезли в голову умозаключения, — Надеюсь, он не будет ходить в таком виде постоянно. Всё-таки костюм лучше настраивает на рабочий лад»…
17.
— Вот ваши места, — услужливо говорит стюардесса, обращаясь к Рокотову. — Приятного полета! — улыбается как-то чересчур широко, как показалось Ане.
«Его, наверное, все стюардессы в лицо знают, наверняка часто летает, — думала Аня, — иначе не стала бы она так любезничать с простым пассажиром».
А он сейчас действительно выглядел именно так. Никакого пафоса, привлекающего внимание к важности его персоны. Даже речь его словно бы стала мягче — он еще ни разу за полчаса, что они находились рядом, не рыкнул и не повысил голоса. И такой Рокотов невольно привлекал Анино внимание совсем не как начальник.
— Анна Валерьевна, садитесь к иллюминатору, — вдруг предложил шеф, — вы же впервые летите в самолете, я правильно понимаю? Наверное вам интересно будет посмотреть на землю с высоты…
Аня снова растерялась от такого заботливого обращения, хотела поблагодарить, но слова как-то все растеклись вместе с поплавившимся мозгом, и она просто кивнула, улыбнувшись уголками губ.
Удивительно, но взлетать было не так страшно, как представляла себе Аня. Да и сам полуторачасовой полет произвел впечатление. Конечно, благодаря тому, что она сидела «у окна». Только сейчас Аня поняла, почему все, кто летят самолетом впервые, делают фото из иллюминатора — такой вид просто завораживает, ощущаешь себя немного птицей, хочется выпорхнуть и самостоятельно парить над землей.
Уткнувшись лбом в стекло, Аня в своих мыслях даже не заметила, как стали объявлять посадку. Вот тут-то её и накрыло паникой. Земля стала приближаться с неимоверной скоростью. Казалось, самолет не приземляется, а просто падает. И резкий «ба-бах» колес шасси о землю. Аня не ожидала этого скачка и подпрыгнув на месте, машинально схватилась рукой за поручень. Но он был занят. На нем уже лежала рука шефа. Аня хотела одернуть руку, но Рокотов, словно бы так и надо, взял её ладонь в свою и положил на подлокотник.
— Всё хорошо, — тихо сказал он, глядя на Аню, — мы сели.
Аня смотрела на него не моргая. Сергей еще с минуту держал её руку в своей, а затем отпустил, словно бы это вовсе ничего не значило, и достал телефон. Он смотрел что-то, открывая какие-то приложения, а Аня украдкой косилась на него. Почему-то вспомнился вопрос Лёши, не имеет ли начальник на неё видов.