В этот момент пришла Алина с маленьким подносом, на котором была чашка и пакетик с сахаром.
— Благодарю, — очень вежливо ответила женщина Алине, а потом, снова вернувшись взглядом к Ане, вдруг произнесла: — Анечка, я не знаю, что мне делать. Ты — моя единственная надежда.
Алина, поняв, что далее в её компании здесь не нуждаются, оставила свою началь-ницу наедине с женщиной.
Аня растерянно смотрела на собеседницу. Она совершенно не понимала, как она может быть единственной надеждой для человека, которого видит в первый раз?
— Подожди, я тебе сейчас всё объясню, — прочитав вопрос в глазах девушки, поспе-шила ответить на него Евгения Ивановна. — Давай я начну сначала, чтобы ничего не упустить.
И она поведала Ане о том, что её мама, Хмельницкая Василина Михайловна, находясь уже в почтенных годах, имея в арсенале своих худших достижений микро-инфаркт и целый букет разных недомоганий, самую большую боль испытывает переживая о своем внуке. В частности даже не о внуке, а о правнуках, которых она не видела за их полным отсутствием.
Женщина сделала паузу в своем рассказе, чтобы перейти к сути своей просьбы, но продолжать говорить самой не спешила. Она ждала реакцию Ани. Девушка же смотрела на неё совершенно непонимающими глазами.
— Евгения Ивановна, я не совсем понимаю… Точнее, я совсем не понимаю…
— Анечка, мы с Сережей месяц назад решили попробовать «осчастливить» её, чтобы она успокоилась немного и продолжила лечение. Сережа попросил какую-то свою подругу сыграть его девушку…
На этих словах Аня опустила глаза и вспомнила клубную королеву.
— План провалился. Мама еще больше расстроилась, увидев рядом с внуком ту девицу. Стать у неё, конечно, королевская, но столько гонору и высокомерия, — Аня улыбнулась уголками губ — «Значит, всё-таки она».
— Анечка, — женщина вдруг резко отставила чашку, подалась всем телом к Ане и ре-шительно проговорила: — Будьте девушкой моего сына!
Аня чуть со стула не упала, так ошарашила её последняя фраза.
— Не волнуйтесь, это всего на один вечер, — умоляюще продолжила Евгения Ивановна.
— Но… почему я? — Аня не любила интриги, сомнительные авантюры и спонтанные решения.
— Как почему? ты же идеально ему подходишь! — глаза девушки и так были большими, а сейчас казались просто огромными. — Ты умная, скромная, добрая и красивая. Уверена, что у тебя еще целая куча других достоинств, но уже этих моей маме будет вполне достаточно.
— Нет, вы не поняли, — Аня не напрашивалась на комплименты, её интересовало совершенно другое, — почему именно я, ведь девушек с таким набором качеств полно вокруг!
— Увы, дорогая моя, совсем не полно. И те, что есть, их сначала нужно найти, потом долго уговаривать. Вот как тебя сейчас… А у нас нет времени. Бабушка три дня отказывается пить таблетки. А без них она может…
— Ладно, я согласна, — быстро прервала Евгению Ивановну Аня. Она всегда была очень жалостливым человеком, и когда поняла, к чему клонит мама Рокотова, снова решилась броситься на амбразуру. — Что я должна делать? — сказала так обреченно, словно сама себе приговор подписала.
— Спасибо тебе, Анечка! Ты наша спасительница. Сережа боялся к тебе обратиться с этой просьбой. был уверен, что откажешь. А я сразу поняла, что ты отзывчивый и милосердный человек, — Евгения Ивановна обняла Аню за плечи и порывисто сжала её руку в знак признательности. — Я пойду уже. До свидания, милая. Ждем вас в пятницу!
Аня не успела больше ничего сказать, только кивнула на прощание женщине. Потом подошла к окну и пыталась понять, как она, стараясь избегать опасных приключений, снова вляпалась в такое…
«Сначала поцелуй, теперь побудь девушкой, а дальше что? Внуков родить, чтобы бабушку уж наверняка порадовать?»
27.