Робинсон продолжил: «Это еще не все. Видите ли, когда после завтрака две машины проехали по трассе, я был как раз у ворот. Они притормозили, ожидая, пока откроются ворота, и я узнал одного из мужчин в машинах. По крайней мере, я думаю, что видел – я не очень хорошо его разглядел. Но я почти уверен, что это был Терри Мэлоун, старый сотрудник ИРА. Сомневаюсь, что вы слышали о нем, но раньше он был здесь хорошо известен. Он был довольно высоко в Временном составе, и у него был брат Симус Мэлоун, который перешел на другую сторону, когда ИРА раскололась в семидесятых — он был официальной ИРА. Когда Симуса убили в Дублине, прикол в том, что его собственный брат — это Терри — выставил его убийцами. Кто знает? Но я почти уверен, что видел в машине Терри Мэлоуна.
Пока Робинсон допивал свой кофе, Дэйв подумал об этом, а затем спросил: «Что вы предлагаете? Как вы думаете, может ли в этом доме быть какой-нибудь отступник из ИРА?
Робинсон пожал плечами. «Все эти приходы и уходы могут означать что угодно. Очень много бывших Временных находят жизнь довольно трудной - все деньги организации в эти дни идут на предвыборные брошюры Шинн Фейн, а не на Армалитов. Эти ребята затевают всевозможные махинации, чтобы попытаться собрать деньги, чтобы война продолжалась».
— Сторожка сейчас занята?
— Да, до середины следующей недели. Но потом у нас есть неделя, когда он пуст. Мы всегда выделяем неделю в январе на весеннюю уборку, но это займет у нас всего пару дней. Я могу дать тебе ключ на конец недели, если ты хочешь сам убедиться.
— Спасибо, — сказал Дэйв. — Думаю, это может быть очень полезно.
5
Когда шина лопнула, машина Лиз внезапно свернула вправо под углом сорок пять градусов. Она знала, что на скорости пятьдесят миль в час все может пойти по другому пути: машина может выйти из-под контроля, и ей ничего не остается, кроме как надеяться, или есть шанс, что она сможет справиться с ситуацией, если будет действовать решительно и немедленно. .
Инстинктивно Лиз вцепилась обеими руками в руль и уперлась предплечьями, изо всех сил пытаясь удержать руль, когда он боролся с ней с огромным крутящим моментом. Машина пронеслась по медленной полосе, врезавшись в черный фургон, который с визгом затормозил, а затем яростно загудел.
Сейчас она приложила все свои силы, и буксующая машина едва не врезалась в бетонный барьер на твердой обочине дороги; затем, как если бы у него был собственный разум, машина двинулась вправо, обратно на дорогу. Чуть уворачиваясь от спортивной машины, которая вильнула и ускорилась, она направилась на этот раз к центральному барьеру, но незадолго до того, как столкнуться с ним на скорости, руль слегка ослаб. Лиз удалось резко развернуть машину, а затем проехать в результате заноса один, два, затем три раза, петляя по полосам, пока другие машины отчаянно сворачивали, чтобы избежать ее. Наконец машина замедлила ход, как сбежавшая лошадь, понявшая, что ее поймали, и Лиз резко остановила ее на твердой обочине.
Она присела на мгновение, сильно дрожа, ожидая, когда барабанная дробь в ее сердце стихнет. Затем она вышла и, осмотрев повреждения, увидела, что одна из задних шин практически разрушилась, ее вулканизированная резина теперь свисала клочьями с черного комка вокруг металлического колеса. Она вполне могла сменить шину — отец учил ее еще девочкой-подростком, прежде чем позволить ей водить машину одной, — но деформированная масса вокруг колеса требовала большего, чем домкрат, спрятанный в багажнике.