— Сэр Николас? Лиз пожала плечами. — О, я думаю, мы должны поверить ему на слово, во всяком случае, пока. Без сомнения, Шестая передаст разведданные, когда они будут оценены. Мы ничего не можем сделать, пока не узнаем больше.
Она сменила тему. — Как давно вы здесь?
— Всего два месяца, — сказал он, прежде чем быстро добавить, — но я хорошо знаю Англию. У моей школы была программа обмена со школой здесь. Я прекрасно провел время и часто возвращался».
Lovely – обычно не самое любимое слово американского мужчины. Брукхейвен был англофилом, подумала Лиз, и стремился показать это. Они всегда быстро сообщали вам, что знают это место.
'Какая школа?' спросила она.
Они дошли до угла Птичьей Клетки и Парламентской площади. Брукхейвен указал почти прямо перед ними.
'Прямо здесь. Вестминстер, — сказал он. Они остановились. — Я не в ту сторону, — добавил он, указывая на Птичью Клетку.
'Правильно. Без сомнения, я еще увижусь с вами.
'Я надеюсь, что это так.' Он быстро улыбнулся и ушел.
Лиз намеревалась обойти Зал Королевы Елизаветы, а затем двинуться по диагонали к дальнему углу площади, но под влиянием порыва она продолжила движение прямо, миновала фасад Вестминстерского аббатства и прошла через арку в большой двор Вестминстерской школы. На лужайке перед ней группа пятнадцатилетних подростков в форме небрежно перебрасывала мяч. По ее мнению, в этой сцене было что-то сводящее с ума высшее общество, что-то, что, как она знала, она никогда не сможет понять или полюбить.
Чувствуя себя как-то не на своем месте, вне времени, она пересекла двор, вышла через крошечные ворота в дальнем конце и попала в залитый солнцем лабиринт домов восемнадцатого века, который вывел ее напротив Палаты лордов и длинного сужающегося книзу дома. небольшой парк, удобный для пэров королевства и членов парламента, чтобы подышать воздухом. Она вспомнила роковой день, когда сидела на одной из скамеек с Чарльзом Уэтерби и попыталась спокойно рассказать ему о своем открытии, что то, чего он боялся больше всего, — предатель, работающий среди них, — было правдой. Он воспринял эту новость с видимым спокойствием, но она знала, как он, должно быть, был потрясен.
Она думала об этом сейчас, когда прямо рядом с ней на улице резко остановилась машина. Это был кабриолет «Мерседес-450» — спортивная модель с низкой посадкой, серебристого цвета с удивительно кричащим верхом цвета кетчупа, — в котором она видела, как Бруно Маккей садился на парад конной гвардии.
Ее сердце упало, когда она увидела, как опускается окно переднего пассажира. Водитель наклонился.
— Подвезти? — выкрикнул он.