В прихожей гости разулись и, повесив плащи для просушки на специальные деревянные плечики, проследовали за мной на второй этаж в гостиную. Там я быстро разжёг камин, усадил их у огня в удобные мягкие кресла, а сам спустился в погреб. Чуть поколебавшись, взял вино многолетней выдержки из коллекции отца. За три с лишним года после его гибели, мной не было тронуто ни бутылки. А теперь вдруг подумалось, что это глупо. Ведь его нет, и уже не будет. А собственная моя жизнь в нашей быстро сходившей с ума стране могла оборваться в любой момент: от руки сбрендившего фанатика, подосланного наёмного убийцы или заранее науськанной, разъярённой толпы. И кому тогда достанутся раритеты из погреба? Агрессивному серо-коричневому быдлу? Простолюдинам, оправдывающим все деяния своих поводырей и подобострастно рукоплещущих им? Обидно…
- Ральф Тайндар! Ты внесён в чёрный список Радетелей, как враг государства и предатель народа! – Поставила меня об этом в известность делегация из пяти мордоворотов в коричневых одеяниях, месяцев примерно пять назад. В подтверждение своих полномочий парни передали мне свиток, где, по сути, было сказано то же самое, но в более велеречивой форме. Внизу стояла размашистая подпись Тарайи. Этим шагом «друг» детства наверняка пытался посеять в моей душе страх и ощущение обречённости. Да только я давным-давно перестал дрожать за свою жизнь. А посему я порвал тогда послание в клочки, кои затем полетели в лица посланцев. Помнится, те настолько опешили от непривычной ныне наглости, что молча и быстро убрались.
- Проклятье! Питиё взял, а закуску забыл, - спохватился я, уже вернувшись в гостиную.
- Да мы совершенно не голодные, - успокоил меня тот, что говорил с хрипотцой.
Он был высокий и длинноногий. Нос имел орлиный, черты лица резкие, тёмно-русые волосы на висках серебрила седина.
– Нам бы немного погреться у огня, глотнуть чуток вина, поведать о самой сути дела, да на боковую, - поддержал его мужчина лет тридцати пяти, изначально державшийся невозмутимо. Этот… Выглядел вроде вполне обычно, даже невзрачно. Единственное, чем он выделялся б из массы подобных ему людей – ярко-синие глаза. Всё же, несмотря на свою серость, он был весьма опасен. Подобные вещи я чую сразу. Суровая штука жизнь научила.
- Ну, как вам будет угодно, не стал настаивать я. – Так значит так.
- Ох, мама, моя мама! – тем временем восхитился басок. – Это ж настоящий нектар Высших Сил Вселенной! Ой-ё-ё-ё-ё!
Третий представитель явившейся ко мне компании оказался толстяком невысокого роста, с улыбчивым, добродушным лицом, на котором красовались блондинистые щегольские усики и аккуратно подстрижена бородка. Ещё в его внешности привлекал внимание животик, наводивший на мысли о чревоугодии владельца.
- Ты прав, «Слава Каэры» тридцатилетней выдержки, действительно замечательное вино, - охотно согласился я и добавил: - Но для людей, прибывших от дяди Драко, оно будет в самый раз.
- А где твой отец - достойный Ингвар? – вдруг поинтересовался высокий, говоря тише. – Наверное, уже спит? Как бы нам не разбудить старика.
- Вы его не потревожите, - помрачнев, ответил я. – Он погиб три с половиной года назад. Случилось, сиё, на просторах Великой Равнины Поющих Ветров, неподалёку от Змеиного озера… Короля Эрана и бывший при нём Седьмой Железный легион, тогда окружили превосходящие силы троллей, спустившихся с Запретных гор. Батя в числе прочих добровольцев, прикрывал отход государя, и по свидетельству очевидцев, был сражён стрелой в сердце. И знаете что обидно? Этим походом он решил завершить свою службу Далидору. Вот и завершил. Теперь у него даже могилы нет… Позже, я ездил на место сражения, но тела, увы, мне так и не удалось обнаружить…
Три мои гостя, посерьёзнев, выразили свои соболезнования в краткой форме. После чего повисла тягостная тишина. Её вскоре нарушил толстяк, предложив:
- Давайте помянем славного воина, пусть земля ему будет пухом.
- Пусть земля ему будет пухом…