- Конечно, и смею заверить великолепную. Даже наследной принцессе и той не стыдно было б сесть на такую. Она сейчас на конюшне рядом с Дублоном.
Одежда моей компаньонке пришлась впору, но я не посоветовал ей переодеваться и гримироваться здесь. Зачем возбуждать подозрение хозяина или кого другого? Быстро упаковав свое имущество в седельные сумы, мы сошли вниз. «Колобок» низко сожалеюще поклонился.
- Уезжаете? Ай-ай-ай! А я-то стараюсь, поросеночка вам со специями на обед готовлю. Достойные господа, а может, все-таки останетесь?
- Спасибо, хозяин, - я щедро расплатился с ним. - Думаю, поросеночек ваш не пропадет. Нам же, простите, пора.
Толстяк развел руками: мол,· ничего не поделаешь, и мы с эльфийкой вышли. Гнедая лошадка понравилась ей сразу.
- Я буду звать эту прелесть Иль-Чара, - тут же решила она. - Что по-эльфийски означает Милая.
«Иль-Чара», - про себя повторил я. Правда, в моем сознании возник отнюдь не лошадиный образ. Что я, извращенец? Кратчайшим путем покинув старину Ноттингем, мы какое-то время степенно ехали по Разломному тракту. Затем, когда он опустел и нас никто не мог увидеть, свернули с него в' сторону кудрявой рощицы. Красящий кожу орех, шляпка, скрывающая роскошные косы, иного покроя плащ неузнаваемо изменили облик компаньонки.
- Недурно! - со стороны оценил я, но эльфийка еще долго придирчиво разглядывала себя в маленькое, обрамленное серебряным кружевом зеркальце. Слишком долго для того жестокого мира, в котором мы все живем.
Тропинку, бегущую между деревьями, с обеих сторон нам преградили отчаянного вида молодцы, и я не удивился, заметив среди них безухого с ноттингемского рынка. Похоже, он-то здесь и заправлял.
- Эй, вояка! - мой знакомец неприятно оскалился. - Прошли слухи, что у тебя и этой эльфийской лярвы в карманах полно золотых монет. Как насчет того, чтобы поделиться?
- В моих карманах гуляет ветер, - я с видом насмерть перепуганного дурачка вывернул их наизнанку. - То же могу сказать и о спутнице.
- А чего ты расписываешься за нее, ослиное дерьмо? - вдруг встрял в разговор другой разбойник, заросший густой черной бородой чуть ли не до самых глаз. И уже эльфийке: - Слышь ты; сучка смазливая, где деньги заныкала? Или хочешь, чтобы я сам их поискал? В таком случае не обессудь, прикосновение к женской плоти возбуждает меня, я теряю голову и, Господь прости, делаю большие глупости.
Он шагнул вперед, а я тут 'же почувствовал холод остро отточенной стали под левой лопаткой.
- Шевельнись только, парень, - сипло на ухо шепнул кто-то невидимый. - И все, ты конченый труп.
В который уже раз я пожалел о своей нелюбви таскать под плащом кольчугу. На Границе без этого, конечно, не обойтись, но тут, в Спокойных Землях, это всегда казалось излишним. Вот и теперь моя надежная железная рубаха бесполезным хламом лежала в одной из дорожных сум.
- А! Сволочь! - чернобородый вдруг дико, по-звериному взвыл. - Господи, мои шары! А-а-а! - и, скрутившись, он неистово засучил ногами по земле.
Тут уж я не стал теряться. Резко уйдя от готового впиться в спину Острия, я упал на землю и подсек противнику ноги. Падал тот так, как учил Старый Бэн, - на собственный же нож. Вскочил я уже с оголенным клинком, который тотчас скрестил с огромной ржавой саблей безухого. Эльфийка вовсю сверкала своей шпагой и как опытный боец сразу же стала спина к спине,