- Месяц назад она пришла ко мне, мы поговорили, и, знаешь, я понял, что нужно жить дальше. Я это даже почувствовал.
- Я очень рада за тебя, - искренне призналась я.
- Если бы не Анджелина, я бы, наверное, не выбрался из дерьма, в котором погряз. Она протянула мне руку помощи и вытащила.
Я проглотила эти слова, стараясь скрыть обиду и удивление. То, что Джонсон не призналась ему, кто надоумил ее прийти – это даже хорошо, но как он может так спокойно восхвалять лишь ее? А как же я? Ведь именно я первая протянула ему руку! Именно я всеми силами тянула его и добилась начального успеха! Именно я терпела всю его агрессию, всю его желчь и ненависть, наполненную горьким отчаянием. А потом на все подготовленное пришла Анджелина и стала героиней, вытащившей беднягу Джорджа буквально из петли.
Наверное, это все звучит невероятно эгоистично, нелепо, по-детски, но я, правда, не понимаю, как можно меня так несправедливо списать со счетов. Я не требую стоять на коленях передо мной, не требую того, чтобы возносить меня, подобно божеству. Я просто хочу элементарного «спасибо». Мне даже не нужны извинения за его отвратительное поведение, мне нужно знать, что все было не зря. А что я получаю вместо этого?
- Мне жаль, что ты видела меня в том мерзком состоянии. Мне жаль, что я обходился с тобой не так, как ты того заслуживаешь.
- Это сейчас не имеет значения. Главное, что ты в порядке. А мне пора. – Я поднялась на ноги и последовала к двери и уже возле нее обернулась. – Удачи тебе.
- Ты заходи, - сказал он, и я слабо улыбнулась.
- В этом уже нет необходимости. – Я вышла из кабинета, прислонилась к двери и шепотом добавила: - Похоже, никогда и не было.
Закутавшись в теплое пальто и шарф, я решила немного прогуляться по Косому переулку, обдумать все и немного остыть, так как сегодня погода позволяла это сделать. Все это время я пыталась убедить себя, что очень рада за Джорджа, рада, что он выбрался, и совсем неважно каким путем и с помощью кого. Главное, что он искренне улыбается, изобретает и верит, что все теперь точно наладится. Но до конца мне убедить себя в этом так и не удалось, какое-то неприятное чувство сдавливало грудную клетку и каждый раз возвращало мне мысли о том, что нужно было с самого начала отправляться к Анджелине, чтобы не было так обидно за потраченное время, силы и нервы.
Дома я была к обеду, и Рон встретил меня недовольным взглядом, а я лишь виновато посмотрела на него и вопреки всем ожиданиям заварила себе горячий чай с малиной.
- Что-то ты не особо довольна результатом своих трудов, - заметил он.
- Нет, я рада, правда. – Я попыталась искренне улыбнуться, и, кажется, Рон поверил.
Мне не хотелось делиться с ним мыслями и переживаниями по этому поводу. Да, я безмерно люблю этого человека, но он не сможет меня понять так, как бы мне этого хотелось. Никто не сможет, поэтому мне вообще стоит забыть об этом и возвращаться к привычному жизненному ритму. Джордж теперь на полном попечении мисс Джонсон, а я умываю руки, так как сделала уже все, что от меня зависело.
- Что ты там говорил насчет прогулки? – улыбнувшись, спросила я, и Рон моментально забыл о своей обиде.
- Этот день ты запомнишь надолго, ведь даже погода на нашей стороне. Закрой глаза.
Рон протянул мне широкую ладонь, в которую я доверчиво вложила свою ручку, и мы аппарировали.
Я услышала шум моря, плеск волн, разбивающихся об острые скалы, и крики неугомонных чаек, которые эхом раздавались вокруг. Я вдохнула полной грудью соленый морской запах, который мне услужливо предложил прохладный ветер, и улыбнулась.
- Можешь открывать глаза.
Моему взору предстал старый маяк на берегу Северного моря и бескрайняя бушующая гладь воды, которая одновременно пугала и завораживала. Я обернулась и увидела лишь многовековые деревья за спиной, скрипучие ветви которых неуклюже качал ветер. Откуда-то сверху доносились крики чаек, и я обратила взор к небу, в хмури которого отчетливо мелькали проблески света, что делало весь пейзаж менее мрачным и более загадочным.
- Потрясающее место, - восторженно промолвила я.
- Я был уверен, что тебе понравится.
Рон расстелил плед на еще тускло-зеленой траве, и мы присели, ощущая, что отчего-то здесь земля еще не до конца остыла, будто солнышко по-прежнему согревало именно это место.
- На первых курсах я считал тебя настоящим кошмаром, - улыбнувшись, начал Рон. – Потом еще этот Живоглот, с которым мы, наверное, никогда не поладим.
- Между прочим, Глотик умница, ведь он сразу распознал в Коросте врага.
- А я до сих пор уверен, что это лишь обычный инстинкт, а ты завышаешь его способности.
Я фыркнула.
- Ты невозможен, Рон! Даже девчонку во мне разглядел только на Святочном балу.
- Для меня было ударом, что ты пошла с Крамом, ведь мы всегда дружили втроем, а тут такое предательство.