Мне? Я как сидела, так и застыла изваянием. Моя собственность — все правильно, только об одной вещи я забыла. У меня есть совладелец, а это, кажется, значит, что он не только получает от меня деньги в счет долга, но и должен нести текущие затраты! А он несет?
Я быстро скатилась по лестнице вниз со всеми своими конспектами.
— Биби! Биби! — орала я истошным шепотом, так, чтобы не напугать орчиху, которая как раз примостилась на диванчике со своими яйцами. Она и так нервная. — Биби! Скажи, пожалуйста, а у нас… у меня, у гостиницы, только один источник дохода?
Биби я не видела, разумеется, поэтому перегнулась через стойку и на столик положила тетрадки. И даже не завизжала, когда они поехали в сторону.
— Продажа номеров, мадам Агата, — голос Биби был вообще еле слышен. Она умница, поняла, что у меня какой-то форс-мажор в голове. — А разве должно быть что-то еще? Мы же гостиница.
— А… — Как это правильно спросить-то? — Разве владельцы ничего в развитие не вкладывают? Мой отец, его отец, отец или мать его отца… А?
— Так нечего вкладывать, мадам Агата.
Биби — это даже по голосу слышалось — была очень удивлена, а ведь она была банши зрелой, с огромным жизненным опытом. Да еще с каким, мне такой вовек не нарастить, я просто не проживу столько. Странно так-то. С таким подходом действительно странно, что гостиница не развалилась.
— А этот, который мой кредитор? У него тоже денег нет?
Я как бы ожидала любого ответа. И что у него половина леса куплена, и что из всех ценностей у него только гадский характер. Готова я была практически ко всему. Но Биби молчала, причем в какой-то момент я поняла, что она не отлучилась, а просто не знает, что мне сказать.
— Биби?
— Мадам Агата, это такая скользкая тема, — услышала я шелест прямо над ухом. — Конечно, он делает вид, что денег у него нет. Конечно, он тут живет не потому, что ему так хочется. Но мне так кажется… Ой, мадам Агата, это будут сплетни.
Я наконец вспомнила, что так и торчу задом кверху за стойкой, а вокруг постояльцы, непорядок, надо бы сменить дислокацию. А ничего так Агата, крепкая девица, прежняя я даже не разогнулась бы после таких упражнений.
— Не будут, — заверила я Биби, обходя стойку и осторожно щупая кресло: сидит там кто или нет? — Ты же наверняка была всему этому свидетелем. Расскажи мне. Это может быть важно. Вот тут, — я потыкала в тетрадки, — у меня много планов, как вернуть «Раздорожью» былую славу.
Орчиха ушла. Никого не было. Биби, кажется, почувствовала себя значительно свободнее.
— Я не знаю, так ли все было на самом деле, — она шептала мне прямо в ухо быстро-быстро, то ли боялась передумать, то ли опасалась, что кто-то войдет или просто подслушает. — Так, как написано в документах: деньги дали взаймы, долг расписан на много лет. Так или нет, никто не докладывал. Но кто-то что-то видел или краем глаза заметил, и я за столько лет наслушалась, живу на свете до-о-олго… Подумайте, мадам Агата, на что эти деньги были, такая сумма? На нее ведь не одну гостиницу выстроить можно, и где они? А ведь ничего не менялось, вообще ничего, я-то знаю.